Данное интервью также доступно на немецком языке

Интервью провела Клаудия Детч

Отравление Алексея Навального привело к серьезному обострению отношений между Германией и Россией на дипломатическом уровне. Особенное потрясение вызывает, в частности, факт применения химического вещества нервно-паралитического действия. Почему столь важен именно этот момент?

Отравление человека в цивилизованной стране веществом нервно-паралитического действия само по себе невероятно и повергает в ужас. Это не просто попытка убийства одного из главных оппозиционеров и запугивания его соратников. Хотя только этого было бы достаточно. При попытке убийства Алексея Навального было применено вещество, запрещенное во всем мире, а тем самым нарушена чрезвычайно важная норма. Запрет и осуждение применения химического оружия защитили нас и весь мир от ведения войны антигуманными средствами. Использование химического оружия должно и впредь оставаться табу.

Какие конкретные возможности есть у Германии и ЕС, чтобы отреагировать на случившееся?

Четкая позиция – это, безусловно, первый важный шаг. Те, кто несет ответственность за содеянное, должны понять, что они нарушают законы. У ЕС есть и более действенные методы. С момента аннексии Крыма, что является нарушением международного права, действуют целенаправленные санкции. С тех пор Россия перестала быть частью «Большой восьмерки», упустила по состоянию на сегодня шанс быть принятой в Организацию экономического сотрудничества и развития и находится под давлением экономических санкций, которые коснулись в том числе и финансового сектора. Были введены санкции и против конкретных ответственных лиц и учреждений в форме запрета на въезд в ЕС и замораживания активов. Эти меры могут быть расширены и ужесточены совместно с нашими европейскими партнерами. Можно сделать так, чтобы они больно били по тем, кто несет реальную ответственность, например, коррупционерам или нарушителям прав человека, а не по населению в целом.

Председатель Мюнхенской международной конференции по безопасности Вольфганг Ишингер считает, что случившееся с Навальным положило конец идее стратегического партнерства. Справедливо ли такое мнение?

Оставаться приверженцем этой идеи в нынешних условиях по меньшей мере очень трудно. С одной стороны, внутри России есть много людей, особенно среди молодежи, разделяющих наши базовые ценности и заинтересованных в сотрудничестве. Но ясно и другое: это покушение стоит в одном длинном ряду с убийством в Тиргартене, отравлением Сергея Скрипаля и другими террористическими актами, направленными на создание атмосферы страха и запугивания. Подобное и в самом деле не может считаться основой стратегического партнерства.

Европейцы неоднократно обращались к России с предложениями по поддержанию диалога и созданию возможностей для сотрудничества, последним такое предложение озвучил президент Франции Макрон. Но результат не обнадеживает. Россия, а точнее говоря, ее нынешнее политическое руководство, похоже, не заинтересовано в том, чтобы их воспринимали как предсказуемого и надежного партнера. Президент Путин и во внутренней политике отстаивает идею социально-политического «отката к прошлому», которая несовместима с нашими ценностями.

Без сотрудничества с Россией урегулирование конфликтов в Украине, Сирии или Ливии отодвигается на далекую перспективу. Можем ли мы вообще позволить себе в этом контексте дальнейшее охлаждение отношений с Москвой?

Диалог остается и всегда будет оставаться важным средством. Но для хороших отношений, даже если они продиктованы общими интересами, нужны две стороны, которые желают этого. Сейчас Москва – не надежный или предсказуемый партнер, а оппонент, с которым с должной осторожностью нужно поддерживать обмен.

Сегодня звучат требования выхода из совместного проекта по строительству газопровода «Северный поток – 2». Можно ли считать такой шаг правильным? 

Мы, социал-демократы, неоднократно четко давали понять, что в дискуссии о реакции на это покушение существует множество возможных вариантов действий. Выхода из проекта «Северный поток – 2» требуют те, кто всегда выступал против него, забывая при этом, что речь идет о европейском проекте. Кроме того, я сомневаюсь, что фокусированием внимания на «Северном потоке – 2» можно будет решить все нынешние проблемы. Вначале необходимо провести расследование этого случая уполномоченной на то международной организацией по запрету химического оружия (OVCW). Россия является членом этой организации и обязана оказать содействие в расследовании. Когда будут получены результаты – при участии России или без нее – мы со своими партнерами в ЕС и за его пределами договоримся о соответствующей реакции.