Парламентские выборы в Грузии, назначенные на 31 октября, можно смело назвать особенными, если их сравнивать с выборами прошлых лет. Согласно новому избирательному законодательству, в этот раз 130 мест в парламенте будет распределено по пропорциональной системе и 20 – по мажоритарной при беспрецедентно низком барьере в один процент, предоставляющем мелким партиям шанс пройти в парламент. Для участия в выборах Центральная избирательная комиссия (ЦИК) зарегистрировала 60 партий и два избирательных блока, что значительно превышает число участников предыдущих выборов, когда их было 37.

Следует отметить, что новая избирательная система является однократной, она была принята с целью разрядки острого политического противостояния после известных событий 20-21 июня 2019 года. В 2024 году выборы пройдут по полностью пропорциональной системе с 5-процентным избирательным барьером.

Кроме того, специально для этих выборов введен механизм, согласно которому партия, не набравшая более 40 процентов в пропорциональных выборах, не сможет самостоятельно формировать правительство. Таким образом, прошедшие в парламент партии будут вынуждены искать партнеров для формирования коалиции.  

«Грузинская мечта» рассчитывает на уверенную победу, исключающую необходимость формировать коалицию с кем бы то ни было

Еще одной особенностью этих выборов является невиданное ранее количество социологических опросов. За последние четыре месяца было проведено восемь независимых исследований, согласно которым правящая партия «Грузинская мечта» (ГМ) Бидзины Иванишвили уверенно держит лидерство со значительным отрывом от ближайшего конкурента – партии «Единое национальное движение» (ЕНД), фактическим лидером которого является экс-президент Грузии Михаил Саакашвили. При этом важно отметить наличие большого количества (45-59 процентов) неопределившихся избирателей.

Аналитики сходятся во мнении, что успешное противодействие правительства вспышке COVID-19, обеспечившее Грузии один из самых низких в мире показателей инфицированных и умерших, принесло ГМ значительные политические и репутационные дивиденды, перекрыв прошлые ошибки. Однако резкий рост инфицированных за последние дни может оказать влияние на предвыборный процесс, а в случае усугубления – и на дату выборов. На этом фоне значение социально-экономических программ партий возрастает, особенно для неопределившегося избирателя.

Низкое доверие к оппозиции во многом обусловлено не только непримиримой риторикой подражания Саакашвили, но и отсутствием у большинства из них позитивной повестки для избирателя

На сегодняшний день ГМ рассчитывает на уверенную победу, исключающую необходимость формировать коалицию с кем бы то ни было. При этом ГМ категорически исключает создание коалиции с ЕНД и его дочерними партиями, а также с «Альянсом патриотов». Если же возникнет такая необходимость, то формирование правительства в новом парламенте может затянуться на неопределенное время или станет вообще невозможным, это чревато затяжным политическим кризисом. Уже сейчас 30 оппозиционных партий, сотрудничавших во время реформирования избирательной системы, заявляют, что ни при каких условиях не помогут ГМ формировать правительство.

Более того, в августе они подписали совместную декларацию о защите голосов своих избирателей, тем самым фактически заявив о недоверии выборам и ЦИК и усилив подозрения, что в случае поражения оппозиция готовится к революционному сценарию. Примечательно, что пока ни одна партия не заявила официально, что она признает результаты справедливых и демократичных выборов, какими бы они ни были.

Заявления Михаила Саакашвили о намерении вернуться в Грузию к выборам и возглавить борьбу против власти лишь укрепили подозрения в обществе, что он планирует очередную «цветную революцию». Но у людей пока нет достаточной социальной базы и настроя для повторения опыта «революции роз» 2003 года. Напротив, жесткая риторика оппозиции в адрес власти скорее способствовала мобилизации избирателя вокруг ГМ с целью недопущения дестабилизации. Это отчасти подтверждают и данные последнего опроса NDI, согласно которому 56 процентов опрошенных считают, что выборы будут свободными и демократичными.

Низкое доверие к оппозиционным партиям и их лидерам во многом обусловлено не только их непримиримой риторикой подражания Саакашвили, но и отсутствием у большинства из них позитивной повестки для избирателя. Антипатию избирателя могли вызвать и распри между оппозиционными партиями. Как известно, ЕНД номинировало в качестве премьер-министра Саакашвили, который является гражданином Украины и против которого в Грузии возбуждено несколько уголовных дел. Эту инициативу не встретили с энтузиазмом в остальных оппозиционных партиях.

Наличие большого числа колеблющихся избирателей, по всей видимости, разочарованных как в ГМ, так и ЕНД, породило запрос на альтернативную силу

Масла в огонь добавило заявление Саакашвили, что основная борьба развернется между ним и Иванишвили, что ЕНД борется за максимальный результат и обретение большинства в парламенте и что ему не нужны другие партии. Это вызвало недовольство партнеров по оппозиции, особенно бывших однопартийцев из «Европейской Грузии». Они обвинили Саакашвили и ЕНД в подрыве единого оппозиционного фронта против ГМ и в предательстве идей коалиционного правительства, заявив, что подобные выпады – подарок для ГМ.

Наличие большого числа колеблющихся избирателей, по всей видимости, разочарованных как в ГМ, так и ЕНД, породило запрос на альтернативную силу. Такой силой виделась партия «Лело для Грузии», созданная в этом году двумя банкирами Мамукой Хазарадзе и Мамукой Джапаридзе. Но излишний академизм и келейность в донесении своих идей и целей до избирателя, противоречивые заявления ее представителей, отсутствие столь ценимой в грузинском обществе харизмы лидеров и их неоднозначное прошлое пока не позволяют «Лело» позиционироваться в качестве «третьей силы». 

Политические партии и аналитики расходятся во мнениях, кому все-таки достанутся голоса неопределившихся избирателей. Одни считают, что большинство этого сегмента – протестный электорат, не желающий публично раскрывать свой выбор. Также есть мнение, что, не найдя желаемой альтернативы, часть населения не пойдет на выборы или отдаст голоса за ГМ.

Для Кремля программой-максимум было бы протолкнуть в парламент хотя бы одну-две лояльные к России партии. В условиях однопроцентного барьера достижение этой цели является вполне посильной задачей.

Жесткое геополитическое противостояние России и Запада на постсоветском пространстве, с большой долей вероятности, будет накладывать свой отпечаток и на предстоящие выборы в Грузии. По мере приближения дня голосования возможное вмешательство России в грузинские выборы все чаще обсуждается в политических, дипломатических и экспертных кругах. Высока вероятность вмешательства по уже опробованным схемам: кибератаки и дезинформация для создания очагов нестабильности, включая зоны замороженных конфликтов – Абхазию и бывшую Южную Осетию.

На руку России играет и тот идеологический снобизм, которым оперируют прозападные либеральные группы в Грузии и которые не находят благодатной почвы в большинстве своем традиционно-консервативно настроенном грузинском обществе. На этом фоне антизападные группы небезуспешно противодействуют им национально-патриотической риторикой.

Тем не менее в Грузии практически нет откровенно пророссийской политической силы, способной прийти к власти, особенно после российско-грузинской войны 2008 года. В существующих реалиях для Кремля программой-максимум было бы протолкнуть в парламент хотя бы одну-две лояльные к России партии. В условиях однопроцентного барьера достижение этой цели является вполне посильной задачей.

По большому счету, каждые очередные выборы в постсоветских государствах с их незрелой демократией являются своеобразным мерилом для определения того, насколько политическая культура и политический класс продвинулись и приблизились к западным стандартам. Для западного сообщества результаты выборов в Грузии, как одного из наиболее продвинутых участников «Восточного партнерства» и стратегического союзника на Кавказе, важны по многим причинам, включая незыблемость прозападного внешнеполитического курса Грузии и необратимость поддерживаемых Западом внутригосударственных реформ.

Итак, новая избирательная система обещает Грузии многопартийный парламент, который в условиях сильной поляризации политических сил столкнется с новыми вызовами и риском политического кризиса. В то же время эти выборы должны ответить на важный политический вопрос: сохранит ли правящая партия «Грузинская мечта» свою власть на третий срок подряд, создав таким образом прецедент в истории современной Грузии?