В лице Дональда Трампа в Белый дом въехал республиканец, отличительной чертой которого является критическая позиция по отношению к глобализации и курс на столкновение с Китаем, Мексикой, и, возможно, с Германией. Еще во время предвыборной кампании Трамп раскритиковал существующие соглашения о свободной торговле как вредные для экономики США и повлекшие за собой массовый отток предприятий и рабочих мест за границу. Фокусом его предвыборной программы стали новые переговоры о Североамериканской зоне свободной торговли (NAFTA), отказ от Транстихоокеанского партнерства (TPP), а также более жесткий стиль в отношениях с Китаем и его денежными манипуляциями. Помимо этого, Трамп и до, и после выборов угрожал американским и зарубежным предприятиям импортными пошлинами в размере 35 процентов, если они будут выводить свои производственные мощности за пределы Соединенных Штатов. Объектом последней атаки стал концерн BMW. Трамп угрожал BMW импортной пошлиной, если немецкий автопроизводитель построит свой завод в Мексике.

Интересно, что в принципе Трамп – сторонник свободной торговли, но в то же время считает любой торговый дефицит вредным. Это американская точка зрения, согласно которой внешняя торговля является игрой с нулевой суммой. В представлении Трампа профицит торгового баланса – признак победителя, а его дефицит означает проигрыш. Причину большого дефицита торгового баланса Соединенных Штатов Трамп усматривает в нечестных приемах других стран, например, политике дотаций и денежных манипуляций Китая, а также недостаточной компетентности переговорщиков от Вашингтона, позволяющих одурачить себя. Критика Трампа, возможно, не совсем лишена оснований. Так, согласно одному из экономических исследований, чистые потери рабочих мест в США в связи с импортом из Китая составили от 2 до 2,4 млн. Однако в других исследованиях отмечается, что, например, в сталелитейном секторе промышленности США основной причиной утраты рабочих мест является не внешняя торговля, а резкое повышение производительности труда. К тому же упрощенная точка зрения Трампа не учитывает многообразных аспектов внешней торговли, например, преимуществ для потребителей, благодаря более выгодному импорту и растущему разнообразию продукции, а также лежащей в основе всего идее свободной конкуренции.

Назначениями на важнейшие должности в секторе торговли в правительстве Трамп подтвердил свою приверженность курсу на конфронтацию в торговой политике. Всеми торговыми соглашениями отныне в качестве нового «торгового представителя США» будет заниматься Роберт Лайтхайзер. Будучи адвокатом, Лайтхайзер представлял американскую металлургию на судебных процессах по торговым спорам. Сталелитейная отрасль десятилетиями нарекает на нечестную конкуренцию в связи с демпингом и субсидиями со стороны таких стран, как Китай, Индия, Южная Корея и Италия.

Новым министром экономики стал миллиардер Вилбур Росс. Росс известен как «король банкротств», который скупал разорившиеся предприятия, в том числе сталелитейные концерны и горнодобывающие заводы, объединял их в новые агломераты и снова продавал с прибылью для себя.

Помимо этого, председателем созданного «Совета по национальной торговле» в Белом доме и наиболее близким советником президента по вопросам торговой политики стал Питер Наварро – ученый-экономист, преподающий в Калифорнийском университете. Причиной низкого экономического роста в США Наварро считает прежде всего торговлю с Китаем и ратует за политику протекционизма в торговле. Еще во время предвыборной кампании Наварро и Росс работали вместе над внешнеполитической повесткой дня Трампа.

С другой стороны, Трамп в лице Рекса Тиллерсона, нового министра иностранных дел и бывшего главы фирмы «Эксон Мобил», а также Гарри Кона, президента Goldman Sachs и нового председателя Национального экономического совета  отдал предпочтение двум сторонникам свободной торговли. К тому же сотрудники Торгового представительства США, профильного государственного органа Вашингтона в сфере торговой политики, являются явными приверженцами курса на свободную торговлю, хотя следует подождать, как будет конкретно выглядеть роль этого органа при президентстве Трампа.

Но не только в самом правительстве, а и в Конгрессе, где преобладают республиканцы, следует считаться с возможностью встречного ветра. Республиканцы являются принципиальными сторонниками свободной торговли, в то время как демократы склоняются к большему скептицизму в вопросе либерализации торговли. Особенно энергично в поддержку полномочий на осуществление торговых операций и заключение соглашений о свободной торговле по типу Транстихоокеанского партнерства высказался спикер Палаты представителей Пол Райан – председатель комитета по торговле и ключевая фигура в Конгрессе. Тем самым Конгресс с его республиканским большинством становится камнем преткновения для политики Трампа в сфере торговли. И все же в случае необходимости президент может надеяться на поддержку демократами своей торговой повестки дня. Так, конгрессмены-демократы и Ричард Трамка, глава Американской федерации труда и Конгресса производственных профсоюзов (AFL-CIO), пообещали поддержать новые переговоры по Североамериканской зоне свободной торговли.

Образ мышления и предвыборная программа Трампа в сфере политики торговли, а также его назначения в кабинете предвещают кардинальные перемены и курс на конфронтацию. Но есть ли у Трампа как президента необходимые полномочия для того, чтобы добиться реализации торговой повестки дня? Конституцией импортные пошлины и регулирование внешней торговли отнесены к полномочиям Конгресса при отсутствии особых компетенций президента в этом вопросе. И все же, согласно конституции, в компетенции президента остаются переговоры о заключении международных договоров, причем торговые соглашения должны приниматься Конгрессом в форме вводных законов. Тем самым Трамп без каких-либо проблем может остановить нынешние переговоры по соглашениям о свободной торговле или наложить вето на вводный закон. Транстихоокеанского партнерства при президенте Трампе не будет. Существует также вероятность прерывания или замораживания переговоров по Трансатлантическому торговому и инвестиционному партнерству (TTIP) с Европой в связи с критикой Трампом предыдущих соглашений о свободной торговле.

Вместе с тем у Трампа есть полномочия на ведение новых торговых переговоров, хотя и неясно, в какой степени новые договоренности нуждаются в согласии Конгресса. Сигналы о готовности начать новые переговоры уже поступили от Мексики и Канады. Если эти новые переговоры потерпят неудачу, Трамп в качестве президента может принять решение о том, покинут ли США Североамериканскую зону свободной торговли (NAFTA); то же касается и других торговых соглашений. Но здесь есть и спорный момент, и в случае необходимости Верховный Суд должен установить, не утрачивают ли в таком случае свою силу вводный закон и содержащиеся в нем директивы по пошлинам. Если это так, то президент сможет взимать пошлины, размер которых будет выше на 20-50 процентов по сравнению с 1974 годом. В случае с NAFTA все же можно рассчитывать лишь на умеренное повышение пошлин на многие продукты.

К тому же Конгресс со временем делегировал дополнительные полномочия президенту в сфере внешней торговли. Так, министерство экономики в случае выявления демпинга и субсидирования может накладывать штрафные пошлины на иностранные предприятия. Это можно применить и к американским предприятиям, например, к General Motors, которому угрожал Трамп. Однако штрафные санкции против определенных предприятий могут выноситься лишь при наличии доказательств демпинга или субсидирования, а не по причине решений об инвестициях, принимаемых предпринимателями. Здесь понадобятся новые пошлины или налоги, решение по которым должно быть принято Конгрессом. Но такие действия Конгресса в высшей степени маловероятны, хотя бы с учетом того, что они могут квалифицироваться как нарушение права Всемирной торговой организации (WTO).

Президент также может предпринять меры, если, по мнению министра экономики, товар импортируется в объемах, наносящих вред национальной безопасности. То же касается случаев наличия большого и требующего серьезного отношения к себе дефицита платежного баланса или объявления президентом национального бедствия. Кроме того, Торговое представительство США (USTR) может реагировать повышением пошлин на нечестные приемы ведения бизнеса, например, нарушения торгового соглашения. Если до сих пор USTR в таких случаях стремилось к заявлениям в рамках СОТ, то теперь в этом с чисто юридической точки зрения нет необходимости. Таким образом, Трамп обладает определенными властными полномочиями и гибкостью для реализации своих предыдущих угроз в адрес таких стран, как Китай. Но в особых случаях Конгресс может снова лишить президента делегированных ему властных полномочий.

Время покажет, останется ли новый курс на конфронтацию при президенте Трампе лишь риторикой, и в конечном счете в торговой политике США наступит четырехлетний застой, или же будет затеяна торговая война с такими странами, как Китай или Мексика. Бельмом на глазу Трампа наверняка станет и колоссальный дефицит торгового баланса с Германией. У Трампа как президента достаточно полномочий, чтобы начать торговую войну. Но то, что торговая война нанесет экономический вред и самим Соединенным Штатам, возможно, заставит правительство Трампа отказаться от курса на конфронтацию. Но если оно все же будет оставаться одержимым своей торговой политикой, то Конгресс, в котором все еще преобладают республиканцы, члены кабинета, придерживающиеся иного мнения, а также бюрократия смогут предотвратить худшее развитие событий.

То, что курс Трампа на конфронтацию помимо символических жестов даст желаемый эффект и приведет к сдаче позиций предприятиями и иностранными правительствами, маловероятно. Неясно, во-первых, как американский президент представляет себе честные торговые соглашения, способные уменьшить дефицит торгового баланса и снова вернуть рабочие места, прежде всего в перерабатывающей промышленности. Во-вторых, соглашения о свободной торговле в известной степени постоянно основаны на предоставлении взаимных преференций торговыми партнерами по снижению пошлин. В-третьих, уступки со стороны иностранных правительств маловероятны, ибо в противном случае они бы дали повод правительству Трампа и в дальнейшем шантажировать себя.