Читайте эту статью на немецком языке
Бывали времена, когда для отношений между Германией и США было в основном все равно, кто хозяин Белого дома. Те времена миновали. Публичные выступления Трампа в течение последних дней дают почву для горьких предчувствий того, что нас ожидает в последующие месяцы: президент США, позиции которого усилились в связи с докладом Мюллера, с новыми силами продолжит процесс поляризации. Но теперь он основательно возьмется за своих внутриполитических противников, в первую очередь средства массовой информации, «элиты» и, конечно же, «социалистов» – одним словом, за Демократическую партию.
Тирады Трампа, с его точки зрения, – заслуженный ответ на непозволительные выпады демократов. Иллюзия предварительного завершения дебатов по российскому вопросу и сносные на данный момент, по крайней мере судя по декларациям, результаты торговых переговоров с Китаем приведут скорее не к разрядке напряжения, а к дальнейшей эскалации. Помимо таких внутриполитических тем, как миграция и пограничный режим, Трамп отныне будет уделять особое внимание внешнеполитическим вопросам, в частности НАТО и дефициту внешней торговли. При этом не в последнюю очередь под прицел Трампа будет попадать и Германия.
При Дональде Трампе, действующем в режиме предвыборной кампании, в будущей повестке дня могут оказаться и безобразные провокации в адрес Берлина. К ним, конечно, относится обвинение в том, что Германия в качестве члена НАТО ведет себя как free rider мировой политики, то есть как иждивенец, безбедно существующий и обогащающийся за счет других. Этот нарратив весьма доходчив и легко достигает сознания не слишком сведущих избирателей. Предвыборная борьба в самой Германии вряд ли облегчит такую ситуацию. Напротив, по обе стороны Атлантики будут накаляться страсти. А политика нагнетания со стороны Трампа будет и впредь вредить трансатлантическим отношениям вплоть до президентских выборов.
В мире «Большой двойки» сильные партнеры нужны не только немцам, но и американцам
Многие депутаты-республиканцы в связи с этим пытаются успокоить сомневающихся словами: «Судите о Трампе не по словам, а по поступкам». Однако это напускной оптимизм в чистом виде. Важно, что говорят главы правительств, но не менее важно, как они это делают. Сознательно не замечать мстительный и несдержанный стиль политики президента США – значит наносить вред не только имиджу Америки в глазах немцев, но и будущему отношений между Германией и США.
Нужно помнить еще и то, что отношения между Германией и Америкой следует оценивать в более широком контексте, вне дискуссии вокруг Трампа. Тут важно, как обе нации воспринимают свои заботы, тревоги, нужды, сильные и слабые стороны, будущие ожидания и перспективы. Такой анализ, естественно, – сложное дело ввиду отсутствия чего-то вроде «национальной перспективы», тем более в условиях либеральной парламентской демократии. Но все же нам стоит сделать попытку сближения. При этом национальные интересы играют не менее важную роль, чем геополитика или история.
В некотором смысле США продвинулись в созерцании мира на шаг дальше нас. Мысленно США все больше и больше склоняются к видению нашей планеты как мира «Большой двойки», облик которого определяют противоположные полюса – США и Китай. В США раздаются голоса, описывающие сложившееся положение со ссылкой на времена античной Греции как «ловушку Фукидида». Имеется в виду ситуация соперничества между США и Китаем, которая по аналогии с историческим противостоянием между Афинами и Спартой почти автоматически может привести к вооруженному конфликту.
До нас эта дискуссия еще практически не докатилась. У нас многие дебаты застыли на уровне европейского видения холодной войны. Речь идет о наращивании вооружений или разоружении, отношении России к Европе и роли НАТО в обеспечении безопасности на континенте. Нынешняя дискуссия вокруг договора о РСМД не в последнюю очередь продемонстрировала одно: по крайней мере, в начале этой дискуссии Китай в глазах немецкой общественности большей частью не играл сколь-нибудь важной роли.
Отношения между США и Китаем будут определять последующие десятилетия. Они будут оказывать заметное влияние и на отношения между Германией и Америкой.
Все мы – заложники европейского видения, которое быстро теряет четкость, когда взор обращается в сторону Восточной Азии. Вследствие этого мы бьемся над достижением двухпроцентной квоты в сфере защиты климата и строительством «Северного Потока – 2», теряя при этом из виду глобальный обзор. Такое положение меняется медленно. В Германии трансатлантические элиты с ностальгией смотрят в прошлое и уныло сетуют на сокращающееся количество «сторонников трансатлантической идеи» в Германском бундестаге. А заметил ли кто-нибудь, что группа экспертов по Китаю еще меньше?
В Германии в начале года большое внимание и похвалы со всех сторон вызвал документ по Китаю, обнародованный Федерацией немецкой промышленности в начале года. Подчеркиваю, именно Федерации немецкой промышленности. А где же голоса других институций, занимающихся большими глобальными вызовами? Где же внушительная стратегия по Китаю Ведомства федерального канцлера? Отношения между США и Китаем будут определять последующие десятилетия. В глобальном масштабе. Они будут оказывать заметное влияние и на отношения между Германией и Америкой – причем совершенно независимо от манеры поведения мистера Трампа. Здесь Германии надо наверстывать упущенное.
Если посмотреть на трансатлантические отношения с точки зрения немцев, возникает вопрос: а какую выгоду могут извлечь для себя американцы от переговоров с Германией на равных? Выгодно ли им гарантировать нашу безопасность или же вести с нами торговлю? Ответ на этот вопрос в прошлом определялся послевоенным временем или же холодной войной. Если смотреть поверхностно, то стратегия Трампа «Америка превыше всего» наносит этим отношениям вред. Однако на самом деле уже сегодня трансатлантические отношения определяет Китай. В мире «Большой двойки» сильные партнеры нужны не только нам, немцам, но и американцам. Но по каким критериям должны быть выстроены эти партнерские связи? Ответ один: по интересам и ценностям.
Общие интересы сосредоточены главным образом на безопасности и глобальной торговле или иностранных инвестициях. При этом оба эти направления невозможно четко отделить друг от друга, как показала дискуссия вокруг 5G. Вызовы в сфере безопасности огромны, речь уже давно не идет о классическом сдерживании посредством обычных и ядерных вооружений. США и Европа играют на различных полях, тем не менее сотрудничество идет на пользу обеим сторонам и отвечает их стратегическим интересам: в связи с внедрением цифровых технологий резко возрастает риск конфликтов в будущем, решаемых не мирным путем. И хотя здесь мы в одностороннем порядке еще зависим от США, в среднесрочной перспективе США также заинтересованы в том, чтобы Германия и Европа в вопросах кибербезопасности не выпали из разряда их союзников.
Нашей ошибкой было и остается ограничение дееспособности ЕС на глобальной арене вопросами безопасности
Если речь идет о торговле и глобальных инвестициях, то в краткосрочной перспективе сегодня вполне возможны споры о пошлинах на автомобили и соевые бобы. Но на более длительную перспективу существует реальная общая заинтересованность в работающем режиме ВТО, который поставил бы на место Китай и его стратегию по получению выгоды посредством государственных предприятий и незаконного трансфера технологий. Если этого не сделает ВТО, сделать это придется другим мультилатеральным системам как формам организации стран с открытыми рыночными системами. В этом кровно заинтересованы и немцы, и европейцы, и американцы.
Продуктивные трансатлантические отношения, полезные в долгосрочной перспективе для обеих сторон, требуют ответа на ряд вызовов. Так, Европе необходимо улучшить свою дееспособность в глобальном масштабе. Лишь в этом случае нас будут воспринимать как серьезного партнера, и лишь тогда мы сможем предложить реальную добавочную стоимость посредством сотрудничества с нами. При этом необходимо наконец привести дискуссию о европейской интеграции в соответствие с тем фактом, что холодная война миновала. Мы, европейцы, обязаны задать себе вопрос о том, следует ли применять принцип субсидиарности в качестве вполне конкретного критерия внутриевропейского устройства, и если да, то каким образом.
В дополнение к этому следует также спросить себя: что можно сделать для улучшения дееспособности ЕС на глобальном уровне? Кстати, в сфере безопасности он не включает в себя лишь вопрос стратегической автономии или проект совместного немецко- французского авианосца. А что если для начала серьезно отнестись к принципу распределения обязательств? Помимо этого, нам нужна стратегическая полемика по вопросу европейской безопасности, которая в итоге выльется в создание дееспособных структур. Речь здесь о решениях в сфере внешней политики и политики безопасности, принимаемых большинством. При этом вопрос о том, получаем ли мы газ из России, является менее значимым, нежели наше желание и возможность нести реальную ответственность за безопасность Польши или государств Балтии.
По крайней мере, столь же важен вопрос углубления европейского экономического и валютного союза. Чтобы нас всерьез воспринимали как дееспособного партнера, необходимо добиться прогресса и в этом вопросе. Европейский фискальный консерватизм должен отважиться на следующий шаг вперед. Германии следует взять на себя большую ответственность на европейском уровне в вопросах финансовой и экономической политики. Нашей ошибкой было и остается ограничение дееспособности ЕС на глобальной арене вопросами безопасности. Финансовый кризис, соглашения о свободной торговле последних лет и соображения по инвестиционному скринингу в отношении Китая свидетельствуют, что дееспособность в глобальном контексте предполагает и экономическую интеграцию. Сюда относится завершение построения банковского союза, равно как и внутреннего энергетического рынка, а также разработка обращенного в будущее европейского антимонопольного законодательства.
Мы должны твердо придерживаться идеи Запада и наполнять живым содержанием ценности либеральной демократии. Кто, как не трансатлантический лагерь, в состоянии дать путевку в жизнь этим принципам в глобальном масштабе?
С другой стороны, США не должны впадать в изоляционизм. Здесь борьба далеко не завершена. Еще до Трампа в среде республиканцев существовало жесткое ядро последователей изоляционизма, не свободны от него полностью и демократы. Европа сможет повлиять на эту внутриамериканскую дискуссию, лишь продемонстрировав свою реальную дееспособность.
В долгосрочной перспективе недостаточно лишь преследовать общие интересы. Одновременно нам следует твердо придерживаться идеи Запада и наполнять живым содержанием ценности либеральной демократии. Кто, как не трансатлантический лагерь в состоянии дать путевку в жизнь этим принципам в глобальном масштабе? При этом речь не идет, как это было раньше, о демократизации других стран или регионов. Вместо этого нам необходимо сосредоточиться на своих сильных сторонах и продвигать торговлю, иностранные инвестиции, а также реформу экономического и валютного союза в соответствии с нашими принципами. И при правлении президента Трампа вместе с США мы можем предпринять серьезную попытку реформирования ВТО. Поэтому следует продолжать переговоры между ЕС, США и Японией с еще большим политическим напором.
Трансатлантические отношения в последующие десятилетия будут определяться подъемом Китая. Стратегия Трампа «Америка превыше всего» при этом окажется наименее удачным ответом на такой вызов. Если это осознают в Белом доме, то мы, европейцы, должны быть готовы к тому, чтобы взять на себя роль (возможного) партнера по переговорам по всем глобальным стратегическим вопросам будущего. Ибо этот момент может наступить раньше, чем того многие ожидают. В ноябре 2020 года избиратели Соединенных Штатов получат возможность делегировать в Белый дом нового его обитателя. Но к тому времени нам, европейцам, необходимо будет выполнить свои домашние задания.
