По этой ссылке статья откроется без VPN

Оборонный пакт между Саудовской Аравией и Пакистаном – это геополитическое сотрясение, способное изменить баланс сил на Ближнем Востоке, и еще один признак того, что мир становится все более постамериканским и многополярным. Углубление связей между Ближним Востоком и Южной Азией не только усложняет все, но и создает риск выхода конфликтов из-под контроля.

Вопреки распространенному мнению, пакт не является импульсивной реакцией на удар Израиля по Катару менее двух недель назад. Этот удар подорвал уверенность элит Персидского залива в своей способности избегать конфликтов. В размягченную покоем Аравию ворвался ближневосточный хаос.

Собственно, переговоры между Саудовской Аравией и Пакистаном длились несколько лет. То, что об их успешном завершении объявили именно сейчас, во время встречи саудовского наследного принца и пакистанского премьер-министра, – отнюдь не случайность. Неназванным, но очевидным противником этого альянса является Тель-Авив. Но стоит задуматься и сверхдержаве Америке, которой Саудовская Аравия, некогда близкий союзник, четко дает понять, что возможны и другие варианты. Что касается Пакистана, для него стратегическим успехом является вероятная поддержка со стороны Саудовской Аравии в многолетнем противостоянии с Индией.

Саудовская Аравия и Пакистан уже много десятилетий связаны тесным партнерством в области безопасности. С 1960-х годов нефтяная монархия влила миллиарды в страну, которая имеет второе по численности мусульманское население в мире после Индонезии. Без этой щедрой поддержки, особенно во времена западных санкций, Пакистан вряд ли смог бы создать «исламскую бомбу» – ядерный защитный щит, который теперь, возможно, появится и над святыми местами. Эр-Рияд всегда проявлял к этой бомбе большой интерес. Идет ли речь в соглашении прямо о ядерном щите, пока неясно: эта часть до сих пор не обнародована.

Отношения между доминирующей на Аравийском полуострове монархией и республикой на северо-западе Южной Азии никогда не были полностью бесконфликтными. Но периоды тесного сотрудничества были, особенно во время поддержки моджахедов в Афганистане. Советские войска тогда были разгромлены, но именно эта кампания породила тот особенно губительный вид насильственного исламизма, который впоследствии разрушил башни-близнецы в Нью-Йорке. Последствия до сих пор ощутимы по обе стороны Аравийского моря.

На пике конфессиональной вражды между Саудовской Аравией и Ираном Исламабад очень разозлил королевскую семью тем, что сумел не дать втянуть себя в конфликт. Когда молодой, чрезмерно амбициозный министр обороны и нынешний наследный принц Мохаммед бин Салман в 2015 году начал войну против связанных с Ираном йеменских хуситов, Пакистан отказался оказать поддержку. Исламабад не хотел портить отношения с Тегераном, с которым имеет длинную и неспокойную границу.

Пакт, который, по образцу НАТО, провозглашает, что нападение на одного из участников равносильно нападению и на другого, неизбежно изменит стратегические расчеты как в Тегеране, так и в Нью-Дели

К заключенному в Эр-Рияде соглашению сейчас особенно внимательно присматриваются Иран и Индия. Пакт, который, по образцу НАТО, провозглашает, что нападение на одного из участников равносильно нападению и на другого, неизбежно изменит стратегические расчеты как в Тегеране, так и в Нью-Дели. Риск заключается в том, что, хотя Эр-Рияд и Исламабад заинтересованы в сотрудничестве, стратегические направления у них разные.

Это соглашение укрепит позиции Пакистана в период, когда США перестают играть роль гаранта на Ближнем Востоке, а конфликты обостряются. С точки зрения Исламабада пакт выполняет сразу несколько функций. Во-первых, он придает стране дипломатический вес: союз с влиятельным государством Персидского залива позволит Пакистану продемонстрировать, что он не находится в международной изоляции. Во-вторых, он открывает новые политические и экономические возможности – от усиления военного сотрудничества и учебных программ до надежной финансовой и энергетической помощи со стороны Саудовской Аравии. В-третьих, он стабилизирует внутреннюю политику, подкрепляя стремление пакистанской армии защищать национальную безопасность в рамках международного союза и обеспечивая правительству популярность, несмотря на экономические трудности.

Однако втягиваться в конфликт с Ираном явно не в интересах Исламабада, как и Эр-Рияд не хотел бы серьезного ухудшения отношений с Индией. После лет сближения Саудовскую Аравию и Нью-Дели связывает даже отдельное «стратегическое партнерство», которое, что интересно, охватывает также и оборонную сферу. В Эр-Рияде, похоже, надеются, что Индия с пониманием отнесется к интересам безопасности королевства. Но мир сейчас настолько геополитически нестабилен, что есть сомнения, оправдается ли этот расчет.

Уже через день после заключения соглашения министр иностранных дел Саудовской Аравии позвонил тегеранскому коллеге. «Этот пакт не против вас» – таково, очевидно, было послание «братской Исламской Республике». В Эр-Рияде чрезвычайно бережно относятся к отношениям с Тегераном. Не из-за идеологической близости, а из соображений, что тесные объятия позволяют контролировать проблемного соседа лучше, чем максимальный антагонизм.

Ослабленная Исламская Республика давно не является самой большой проблемой для Саудовской Аравии. Теперь «государством-изгоем» (пакистанские союзники уже долгое время используют этот термин) стал Израиль. Соглашение между Саудовской Аравией и Пакистаном – действительно серьезный удар для Тель-Авива, ведь тот стремится переделать весь регион под себя. Агрессия против Дохи была максимально четким сигналом о том, что еврейское государство в своей милитаризации не признает ни международного права, ни границ. Израильские вооруженные силы хотят иметь возможность наносить удары в любое время и в любом месте. После 7 октября в Израиле появилась доктрина максимального сдерживания и непредсказуемости. Как оказалось, на самом деле это доктрина гибридной войны.

Выход Пакистана на ближневосточную арену положит конец ядерному монополизму Израиля

Выход Пакистана на ближневосточную арену положит конец ядерному монополизму Израиля. «Саудиты + Пакистан» означает, что на Ближнем Востоке появилось второе ядерное государство. Так Тель-Авив поплатился за то, что не смог дипломатически закрепить свой военный успех и вытеснение Ирана из Леванта. Несмотря на ужасный крестовый поход против Газы, умеренные арабы до последнего были готовы к нормализации отношений, но только в обмен на политические перспективы для разгромленных палестинцев. Но ликвидация палестинского вопроса, похоже, важнее для Израиля, чем всеобъемлющий мир в регионе. Именно эта стратегия максимальной безжалостности способствовала не только вхождению в регион Пакистана, но и сближению между теми мусульманскими государствами, которые до того относились друг к другу с подозрением.

Несколько лет назад еще шла речь о «Ближневосточном НАТО» – альянсе Израиля и умеренных арабских стран против Ирана. Теперь же говорят о «мусульманском НАТО» как оборонном союзе против Израиля. Из-за огромной разницы в политических взглядах это не более реально, чем влажные мечты неоконсерваторов. Однако саудовско-пакистанский пакт можно считать своего рода зародышем подобного альянса. По словам пакистанского министра обороны, соглашение в принципе открыто и для других государств.

Как бы то ни было, очевидно, что государства региона начинают уравновешивать доминирование Израиля путем сближения и военного сотрудничества. В Турции Тель-Авив уже давно считают не просто оппонентом, а военной угрозой. Президент Египта Абдель Фаттах ас-Сиси, чью страну с Израилем связывает мирный договор, недавно вообще назвал Израиль «врагом». Египет не только форсирует развертывание войск на Синае, создавая все больше позиций в непосредственной близости от границы с Газой, но и проводит совместные морские учения с турками, несмотря на давнюю неприязнь (они были ближайшими союзниками правительства «Братьев-мусульман», которое свергло войско Сиси в 2013 году).

Вашингтон это все не радует, но меры предосторожности, которые принимает геополитически нестабильная администрация Трампа, не работают в полную силу. Критика Израиля за нарушение границ в Дохе не удовлетворила правительства государств Персидского залива. Какие бы гламурные саммиты арабские правители ни устраивали для Трампа, все вынуждены признать, что Нетаньяху имеет преимущество. Кампания в Газе, несмотря на осуждение со стороны мирового сообщества, продолжается в частности благодаря американскому оружию, которое продолжает беспрепятственно поступать.

Американцы много лет обещали саудовскому принцу оборонное соглашение. Оно должно было стать финальным аккордом Авраамовых соглашений и проложить путь к дипломатической нормализации отношений между пустынным королевством и Израилем. Но теперь эта цель вряд ли достижима. Трудно найти страну с более радикальной антиизраильской риторикой, чем Пакистан, за исключением разве что Ирана. Пакт свидетельствует о том, что страна, которая десятилетиями была важнейшим арабским партнером США, отдаляется от них. Это весомое доказательство недоверия к Вашингтону, которого уже почти никто не считает надежным партнером. Pax Americana на Ближнем Востоке распадается, уступая место автономным многополярным структурам, что отнюдь не способствует безопасности.

На фоне перегруппировки сил против Израиля Вашингтон, конечно, теряет влияние, но дальнейшая изоляция еврейского государства может привести к еще более глубокому его погружению в процессы в регионе. Следует помнить, что объявленной целью был поворот к Азии и сосредоточение на Китае. Сам Трамп хотел положить конец «вечным войнам».

Иронично, кстати, что именно Китай, которым сверхдержавы всегда пренебрегали, в результате этого геополитического разворота возвращается на Ближний Восток через заднюю дверь. Пакистан – главный военный союзник КНР. Более 70 процентов пакистанского оружия производится в Китае, что делает Исламабад важнейшим клиентом китайской оборонной промышленности. В будущем она сможет рассчитывать также на миллиарды от саудитов, и в Пекине будут радоваться еще больше. В прекрасном новом мире многополярности все связано со всем.