На этот раз сорвалось. В октябре потерпели неудачу две попытки запуска северокорейских ракет. Зато 9 сентября 2016 года Северная Корея провела свое пока что самое большое ядерное испытание. Похоже, режим Ким Чен Ына неудержимо наращивает свою программу ядерного вооружения: только в 2016 году Северная Корея дважды испытала ядерную бомбу (в январе и сентябре) и, несмотря на осуждение Организацией Объединенных Наций, а также ужесточение санкций, осуществила неоднократные запуски баллистических, подводных ракет, а также ракет средней дальности (наряду с неудачными попытками в октябре, феврале, апреле, мае, июне, августе и сентябре). Дальнейшие ядерные испытания и запуски баллистических ракет еще в этом году под аплодисменты обманутой северокорейской общественности никого бы не удивили.

Правительство Ким Чен Ына не поддается влиянию международного сообщества. Официально его правительство придерживается курса «на параллельное развитие» (Пёнджин), который в одинаковой степени направлен на экономическое и ядерно-технологическое развитие, в отличие от приоритетности военных целей при правительстве его отца Ким Чен Ира. Де-факто ядерная программа остается явным приоритетом. Правда, правительство осуществляет осторожные экономические реформы, однако в политическом и пропагандистском отношении ядерная программа доминирует как внутри страны, так и за ее пределами.

Каковы же мотивы этой воинственной стратегии, которая загоняет страну во все более глубокую изоляцию?

Каковы же мотивы этой воинственной стратегии, которая загоняет страну во все более глубокую изоляцию? Главная причина этой рискованной политики на грани пропасти – стремление обеспечить выживание режима. Пока что Ким Чен Ын и его окружение могут позволить себе этот авантюрный трюк лишь благодаря тому, что Китай и США предоставили правителям Северной Кореи определенную свободу действий в этом регионе. Провозглашенное президентом США Бараком Обамой ужесточение санкций против Северной Кореи было встречено Ким Чен Ыном с насмешкой, которую он распорядился озвучить Министерству иностранных дел: «Болтовня о ничтожных санкциях со стороны Обамы и его людей в высшей степени смехотворна». США и в самом деле почти полностью исчерпали список санкций; закрутить еще туже гайки вряд ли получится. И экспорт технологий, и поставки продуктов питания, и судоходные пути в Северную Корею, и возможности поездок для политического, экономического и военного руководства, а также международные финансовые трансакции – все это полностью остановлено или сведено к минимуму.

Экономическое, а тем самым и политическое выживание режима в Пхеньяне сегодня большей частью находится в руках китайского правительства. Ведь все поставки нефти и продуктов питания осуществляются из Китая. Китайское правительство поначалу отреагировало на последние ядерные испытания в Северной Корее молчанием, хотя эта провокация является неприятным дезавуированием позиции государства-покровителя. Но почему Китай не реагирует на такие шаги или делает это нерешительно, особенно с учетом заявлений, что не может мириться с ядерным потенциалом Северной Кореи? Ответ простой: Китай не может и не хочет допустить коллапса северокорейского правительства. Ни хаотичное крушение Северной Кореи, ни организованное воссоединение Северной и Южной Кореи не являются приемлемой политической перспективой для Китая. В случае коллапса северокорейского режима в Китай устремились бы десятки миллионов беженцев и оставили бы после себя вакуум, благодаря которому Южная Корея и ее союзник США продвинулись бы к китайской границе. Такая экспансия произошла бы даже в случае тщательно срежиссированного в политическом отношении воссоединения, что стало бы сценарием из фильма ужасов для руководства Китая. Сложные отношения между Китаем и США, несущие на себе отпечаток конфликтов и противоречия интересов во всем азиатском регионе, сместились бы в решающей точке геополитического противостояния в пользу США.

Китай не прибегнет к экономическим мерам для дестабилизации правительства Ким Чен Ына

Поэтому США в своем стремлении остановить и пересмотреть северокорейскую программу ракетно-ядерных испытаний могут рассчитывать на вербальные заверения Пекина, но не на шаги, ставящие под угрозу режим Пхеньяна. Власти Китая не предпримут экономических мер для дестабилизации правительства Ким Чен Ына. Тем самым программа испытаний ядерного оружия и ракет Северной Кореи становится гарантией выживания для Ким Чен Ына и его политической элиты. Ведь в сфере международных отношений необходимо заботиться именно о таком развитии событий, чтобы северокорейское правительство не превратилось в полностью непредсказуемого авантюриста. В то же время во внутриполитическом отношении руководство Пхеньяна может постоянно кивать на угрозу извне, чтобы мобилизовать свое население на отказ от экономических благ в пользу наращивания милитаристских усилий.

Конструктивному решению этой дилеммы мешают еще два препятствия. Если бы Китай и в самом деле ограничил или вообще прекратил торговлю с Северной Кореей, то не исключено, что этот пробел заполнила бы Россия. Пока российское правительство в качестве члена так называемых шестисторонних переговоров по контролю ракетно-ядерной программы Северной Кореи занимает позицию молчаливого наблюдателя-участника. Более жесткая манера поведения Китая по отношению к Северной Корее наряду с Европой и Сирией открыла бы для российского правительства возможность заявить свои собственные претензии в качестве супердержавы как раз в противовес США.

Но еще более весомым фактором является то, что Южная Корея и США, поигрывающие военной мощью перед Северной Кореей, постоянно дают ей повод настаивать на собственной военной силе, чтобы защитить себя «как небольшую страну, находящуюся в окружении ядерных держав», что постоянно охотно подчеркивается официальными лицами в Пхеньяне. Недавним камнем преткновения стало размещение противоракетного комплекса THAAD (Terminal High Altitude Area Defense) в Южной Корее. Согласно сообщениям из Пентагона, Республика Корея и США приняли решение создать противоракетный комплекс подвижного наземного базирования для высотного заатмосферного перехвата ракет средней дальности (THAAD) для защиты от оружия массового поражения и баллистических ракет Северной Кореи. Это решение вызвало не только грозные комментарии и воинственную реакцию Пхеньяна, но и фактически пока заморозило и почти положило конец сотрудничеству между США и Китаем по вопросу ракетно-ядерной программы Северной Кореи. Китайское правительство рассматривает THAAD как еще одну попытку ограничения влияния Китая со стороны США. Правда, Вашингтон утверждает, что запланированная на 2017 год система создана исключительно в целях обороны Южной Кореи против северокорейских ракетных атак, а поэтому, по словам Обамы, «не нарушает стратегический баланс между Соединенными Штатами и Китаем». Но китайское правительство, конечно, смотрит на это иначе. В результате можно наблюдать типичные с давних пор для гонки вооружений действия и реакции с обоюдными обвинениями действующих лиц в этом переменчивом регионе мира.

При этом жертвой такого положения становится конструктивная политика США и Китая в интересах сдерживания северокорейской ракетно-ядерной программы, а взрыв очередной ядерной бомбы – опять-таки под аплодисменты населения Пхеньяна в адрес властей – похоже, остается лишь вопросом времени.     

В последние годы переговоры по прекращению программы сильно отодвинулись на задний план, прежде всего из-за отсутствия реальных конкретных вариантов решения. Но подобное сдержанное отношение международного сообщества не означает, что главные действующие лица и их оппоненты (в первую очередь США, Китай, а также Россия или Япония) смирились с существованием северокорейского ядерного оружия. По-прежнему речь идет не о молчаливом попустительстве этой программе, а о тяжелых и часто кажущихся безнадежными переговорах. Перспективы склонить северокорейское руководство к уступкам отнюдь не радужны, хотя страна неоднократно категорически исключала готовность к переговорам, но затем под соответствующим международным давлением снова все-таки возвращалась за стол переговоров.   

По-прежнему речь идет не о молчаливом попустительстве этой программе, здесь, как и прежде, необходимы дипломатические усилия

Итак, как и прежде, нужны дипломатические усилия. Чтобы добиться подвижек в тупиковой ситуации с Северной Кореей, а, возможно, все же и пересмотреть северокорейскую ракетно-ядерную программу, необходимы принципиальные и непростые политические изменения.

Во-первых, нужно будет однозначно и убедительно заявить о том, что в Вашингтоне и Сеуле не планируется смена режима в Северной Корее.

Во-вторых, Китаю и США следовало бы вынести за рамки различные линии своих конфликтов в Азии (например, территориальные притязания Китая в Южно-Китайском море), чтобы, несмотря на расхождения, сотрудничать в вопросе Северной Кореи.

В-третьих, Южная Корея и США в одностороннем порядке могли бы сделать ставку на меры, укрепляющие доверие, отказаться (по крайней мере, на определенное время) от военных программ провоцирующего характера и, например, существенно ограничить или приостановить ежегодные широкомасштабные военные маневры. 

В-четвертых, Пекину стоило бы четко обозначить Северной Корее допустимые границы и наметить более жесткие экономические санкции. Чтобы придать этому убедительности, требуется вовлечь в этот план Россию, невзирая на неурядицы в отношениях между Россией и Западом.

В-пятых, необходимо заинтересовать Северную Корею обещаниями значительной по объему технологической и экономической помощи. Такое предложение поддержки должно быть настолько далеко идущим, чтобы Северная Корея практически не могла отклонить его. Естественно, предпосылкой этому должно стать заявление правительства Ким Чен Ына о готовности к переговорам по ядерной разрядке и разоружению. Последнее является едва ли не самым сложным шагом.

Подобная далеко идущая стратегия требует уступок и отхода от давно исповедуемых позиций всех участников. Предсказать успешность такого плана ввиду различных потерпевших неудачу раундов переговоров с начала 1990-х годов в конечном счете не сможет никто. Но предшествующие туры переговоров всегда заканчивались неудачно из-за того, что их участники (и не только Северная Корея) играли краплеными картами. Чтобы добиться успеха в ограничении северокорейской ракетно-ядерной программы, пора играть открыто.