В другое время статья в The New York Times о секретной встрече чиновника Госдепартамента США Кристофера Смита с Александром Лукашенко и о возможной сделке между Вашингтоном и Минском стала бы сенсацией, и не только белорусского масштаба.
Но сейчас эта новость оказалась в тени скандальной Мюнхенской конференции и попыток Вашингтона перезапустить отношения с Москвой. Однако под шумок глобального шторма, и во многом благодаря ему, у Лукашенко открываются новые возможности, которых раньше не было.
Публично было известно, что Смит, ответственный за Беларусь заместитель помощника госсекретаря США, 12 февраля приехал в Минск и забрал оттуда в Вильнюс трех политзаключенных – журналиста «Радио Свобода» Андрея Кузнечика, многодетную мать Елену Мовшик и гражданина США и Украины, Николая Шугаева.
Это произошло через день после того, как Москва отпустила американца Марка Фогеля в обмен на россиянина Александра Винника. И поэтому для многих жест Лукашенко сначала показался простой попыткой подключиться к сделке больших держав, чтобы добавить себе важности и субъектности. Так уже было летом прошлого года, когда Минск поучаствовал в обмене между западными странами и Россией, освободив гражданина Германии Рико Кригера, приговоренного к смертной казни.
На деле же последние освобождения из Беларуси были, скорее всего, лишь синхронизированы с передачей Фогеля в США, чтобы получить из этого максимальный медийный эффект, привлечь к себе внимание Белого дома через прайм-тайм американских СМИ. Но логика у этого шага Лукашенко была вполне себе двусторонняя, что позже и подтвердила статья NYT. Передача трех человек Смиту была частью долгого белорусско-американского диалога и обмена сигналами, который начался как минимум в начале прошлой осени.
В сентябре, после уже нескольких волн помилования других, не связанных с США политзаключенных, белорусское госТВ показало фильм о Юрии Зеньковиче – американском гражданине, который с начала 2021 года сидит в колонии по обвинению в подготовке госпереворота. В нем Зенькович просил кандидатов в президенты США поспособствовать его освобождению. В январе власти показали интервью уже четверых людей – Зеньковича и трех экс-сотрудников американского «Радио Свобода». Минск всеми силами сигнализировал, что хочет разговаривать об их судьбе с Вашингтоном.
Чтобы закрепить эффект, после инаугурации Трампа была освобождена задержанная в декабре гражданка США Анастасия Нюфер. Лукашенко явно хотел подыграть Вашингтону, дав возможность госсекретарю Марко Рубио заявить, что стоило лишь сильному президенту Трампу прийти к власти, и проблемы, возникшие при Джо Байдене, начинают решаться.
Еще более громким жестом стало освобождение троих политзаключенных и передача их в руки Кристоферу Смиту. При этом Минск придержал еще одного американца Зеньковича и двух экс-сотрудников «Радио Свобода» – Игоря Карнея и Игоря Лосика – за решеткой, видимо, чтобы следующие уступки уже были оплачены чем-то большим, чем твит с благодарностями.
Источники NYT пролили свет на конкретику этого вопроса. По данным издания, Смит и Лукашенко согласились, что следующими шагами будет освобождение множества (видимо, сотен) политзаключенных, включая самых именитых, и даже снижение градуса репрессий. А в обмен США якобы снимут санкции с белорусских банков и одного из главных экспортных товаров страны – калия.
При этом важно быть осторожным в интерпретации подобных инсайдов. Информация о встрече в Минске попала в NYT от дипломатов в Вильнюсе, с которыми Смит поделился своими впечатлениями на закрытом брифинге после приезда из Беларуси. При передаче информации не из первых уст чьи-то пожелания или запросы были истолкованы как финальные договоренности. Кроме того, неясно, как факт обнародования этой «сделки» повлияет на ее перспективы.
Но Вашингтон действительно выглядит сегодня более готовым к подобным разменам с Лукашенко, учитывая резкий отход Трампа от прежних табу в отношениях с Россией и Украиной.
Необязательно, что импульс к сделке с Минском исходит с самого верха американской администрации – едва ли там есть какое-то понимание или особый интерес к Беларуси. Вероятнее всего, дипломаты ниже рангом чувствуют, что наступает окно возможностей, когда старые догмы американской политики не работают, а мнение союзников из ЕС не так важно, как раньше.
Это значит, что можно достигать каких-то красивых и громких разменов, которые решают сразу несколько задач. Во-первых, можно спасти реальных политзаключенных, потенциально – в большом количестве. Во-вторых, такие сделки хорошо ложатся и в заголовки СМИ, и в профессиональные резюме самих дипломатов. В-третьих, они дают Трампу или его госсекретарю возможность сделать триуфальный твит о том, что еще у них получилось лучше, чем у администрации Байдена.
Для Лукашенко появляется перспектива разморозить хоть какие-то западные рынки для важных секторов своей экономики
Для Лукашенко здесь есть несколько потенциальных бонусов. Во-первых, на фоне стагнирующей российской экономики и падения экспорта в Россию в последние месяцыпоявляется перспектива разморозить хоть какие-то западные рынки для важных секторов своей экономики.
Лукашенко без проблем освободил больше 200 политзаключенных с июля прошлого года волнами по несколько десятков. Ничего не мешает сделать ему то же самое одномоментно и так, чтобы американские политики могли записать себе это в актив. Запас для торга достаточен – в Беларуси более 1200 известных правозащитникам политзаключенных, и этот резерв всегда можно пополнить.
Во-вторых, если встроиться в волну американо-российского потепления отношений, то уступки Вашингтону могут пройти ниже радаров Москвы и не вызвать ее гнева. Что позволено Юпитеру, позволено и его быку.
В-третьих, сепаратное размораживание отношений Минска с Вашингтоном разбивает единство западной изоляции Лукашенко. Это в свою очередь может побудить союзников Трампа в Европе, вроде Виктора Орбана или Роберта Фицо, смелее торпедировать новые санкции против Минска, а в случае Словакии – отправить в Минск своего посла после пяти лет перерыва и в нарушение общеевропейского дипломатического непризнания Лукашенко.
При этом с Европой связана и главная проблема с потенциальной сделкой Лукашенко с США. Снятие американских санкций с калия или банков уберет ряд проблем, но само по себе не обеспечит ни свободной работы этих банков на Западе, ни транзит калийных удобрений через литовский порт Клайпеда, что является главным препятствием на пути их свободного экспорта из Беларуси. Именно европейские торговые и финансовые санкции нанесли и наносят Минску основной урон. Даже от SWIFT несколько белорусских банков отключены по европейскому, а не американскому решению.
И здесь возникает вопрос: сможет ли и захочет ли администрация США ради сделки с Лукашенко выкрутить руки Евросоюзу в целом и гордой Литве в отдельности? Это все менее очевидно, учитывая расходящиеся траектории внешней политики ЕС и США по российскому вопросу. А если Вашингтон не станет этим заниматься, то на какое время хватит готовности Лукашенко к уступкам со своей стороны, когда он будет видеть, что Евросоюз остается неприступным?
Более амбициозные части потенциальной сделки, вроде отката репрессий, выглядят маловероятными
Поэтому более амбициозные части потенциальной сделки, вроде отката репрессий, выглядят маловероятными, да и не особо необходимыми, чтобы получить от Вашингтона ограниченные уступки по санкциям. Нынешняя администрация США, стремящаяся к быстрым достижениям-заголовкам, все равно вряд ли будет следить за количеством ежемесячных арестов в Беларуси и тонко настраивать свою санкционную политику под эту динамику.
Если же отношения России и США дойдут до момента, когда администрация Трампа решит снимать с Москвы наложенные в связи с войной санкции, то логично будет синхронно снимать их и с Беларуси. И тогда правозащитная повестка в отношениях США с Лукашенко вообще может потерять значимость – ведь основные ограничения против него, включая калийные и многие финансовые санкции, вводились не за политзаключенных, а за компанию с Россией из-за соучастия Минска в войне.
Синхронизация «размораживаний» – с Минском и Москвой – может также привести к тому, что Вашингтон может вернуть свое посольство в беларускую столицу
Эта синхронизация двух «размораживаний» – с Минском и Москвой – может также привести к тому, что вслед за активизацией американо-российских дипломатических отношений Вашингтон может вернуть свое посольство в белорусскую столицу. Объяснить это для администрации Трампа будет несложно: рядом идет война, через Беларусь проходят обмены пленными, ее роль в поствоенном регионе может вырасти, и поэтому важно иметь свое присутствие «на земле».
И здесь своеобразным искусством для дипломатов Госдепартамента, которым небезразлична судьба белорусских политзаключенных, станет попытка вытащить как можно больше из них до тех пор, пока в этом может быть взаимный интерес. Если Минск увидит, что ЕС не собирается снимать свои санкции вслед за США, а от американских можно будет избавиться за компанию с Россией без каких-то встречных уступок, то желание ввязываться в сделки по вопросам репрессий и политзаключенных может сойти на нет.
