Читайте также это интервью на немецком / английском языке

Полагаете ли вы, что движение Momentum, а также – в более общем плане – избирательная кампания Джереми Корбина вдохновили больше женщин активно заняться политикой?

Да, причем на разных уровнях, в том числе и в самом парламенте. Впервые в истории теневой кабинет состоит из большего числа женщин, чем мужчин, что очень эффективно и убедительно. Это показывает, что женщины должны быть представлены на высшем уровне принятия решений, и это является важным сигналом.

Кроме того, все социологические опросы показывают, что Джереми Корбин более популярен среди женщин, чем среди мужчин. Это обусловлено многими факторами, но прежде всего тем, что Корбин со своей партийной программой выступает, среди прочего, против политики жесткой экономии, от которой несоразмерно сильнее страдают женщины.

Женщинам проще участвовать в политических движениях типа Momentum, чем в традиционной партийной политике?

Это жестокая борьба. По-прежнему существует множество препятствий на пути партиципации женщин. Возможно, для женщин действительно немного легче участвовать в движениях, потому что они не так заформализованы, и женщины при необходимости могут брать своих детей с собой.

Такой опыт у нас уже был также в Momentum. Когда мы организовываем мероприятия, мы всегда стараемся позаботиться о том, чтобы была детская игровая зона под присмотром. Мы проводим мероприятия в разное время, не только по вечерам, чтобы разные люди могли прийти, спланировав свои дела по воспитанию детей и возможные профессиональные обязанности. И даже в случае больших заседаний и конференций всегда есть бесплатное сопровождение детей.

Возможно, для женщин действительно немного легче участвовать в движениях, потому что движения не так заформализованы, и женщины при необходимости могут брать своих детей с собой

Это, конечно, не должно означать, что мужчины не заботятся о своих детях и не несут за них ответственности, однако эта задача все еще преимущественно стоит перед женщинами.

Не только для женщин, но и для инвалидов, и других людей, которые по разным причинам исключены из политических процессов, важно получить к ним доступ и иметь возможность принимать участие.

С самого начала у нас было такое понимание, что весь проект Momentum будет функционировать только тогда, когда мы сможем мобилизовать любое количество новых людей для совместной деятельности и эти люди почувствуют возможность для самореализации. Им не обязательно быть политологами или предъявлять университетский диплом, либо перечитывать все газеты.

Почему вы тогда решились участвовать в Momentum?

Накануне парламентских выборов 2015 года, когда Эд Милибэнд (Ed Miliband) был еще партийным лидером, я сильно во всем разочаровалась.

У нас пять лет было коалиционное правительство тори (консерваторов) и либеральных демократов, которые вели политику сплошной экономии. Жизненный уровень многих людей существенно ухудшился, зарплаты были заморожены и прошли сокращения во многих государственных учреждениях, что достаточно негативно повлияло на людей.

Но несмотря на все эти проблемы, Лейбористской партии, видимо, не удавалось активизировать людей и предложить альтернативу. Вместо того чтобы поставить на повестку дня нарратив тори, лейбористские политики снова и снова говорили: «Ну да, мы, конечно, тоже будем вынуждены проводить сокращения, но при этом будем действовать осторожнее».

Они просто смирились с дебатами, которые были предложены консерваторами.

В то время я была учительницей в начальной школе в очень социально дискриминированной местности. У нас дети приходили в школу, иногда не позавтракав. У нас были дети с экстремальными психическими проблемами, причинами которых иногда были пренебрежительное отношение или даже злоупотребления в родительском доме, а иногда они также были обусловлены тем, что семьи не имели никакого доступа к соответствующим мерам помощи и поддержки.

Для меня это было очень политизирующим опытом. Действительно, возникало такое чувство, что Лейбористская партия отошла от курса и не сделала достаточно для того, чтобы помогать людям.

Как вы стали тогда активисткой?

Я видела Джереми Корбина на антивоенных демонстрациях. Он очень открыт и нелицемерен. И когда я потом услышала по радио, что он баллотируется на пост главы Лейбористской партии, я решила принять участие в движении за его поддержку.

Как раз были летние каникулы, так что у меня было немного времени, чтобы в качестве волонтера помогать в избирательной кампании. Когда людям стало ясно, что он действительно может победить, вдруг случился этот всплеск энергии. Было вовлечено так много людей и повсюду витало так много надежды – это было заразительно.

Там было много молодежи (мне тогда было 27 лет), но были также и люди постарше, которые во время иракской войны вышли из Лейбористской партии, когда Тони Блэр руководил правительством, и которые сейчас вернулись.

Из всего этого в конечном итоге образовалось движение Momentum.

В этом году в Соединенном Королевстве будут праздновать 100-летие избирательного права женщин. Как живется сегодня женщинам в политике?

За минувшие 100 лет мы, без сомнения, сделали много прогрессивных шагов. Однако многое еще предстоит сделать. В Соединенном Королевстве мы по-прежнему находимся в ситуации, когда женщины больше страдают от применения мер строгой экономии. И все это пересекается еще и с проблемами социальных слоев, этнической принадлежности, а также инвалидности.

В Соединенном Королевстве мы по-прежнему находимся в ситуации, когда женщины больше страдают от применения мер строгой экономии

У нас уже есть женщина – премьер-министр, но я полагаю, что с Терезой Мэй становится ясно, что сам по себе факт, что женщина у власти, не является самодостаточным, хотя я, конечно, убеждена, что на всех уровнях принятия решений должно быть больше женщин.

Здесь, скорее всего, необходима политическая программа, которая обеспечит более сбалансированное распределение власти и благосостояния и таким способом создаст более справедливое общество.

Вы перед этим сказали, что политика строгой экономии несоразмерно жестко задевает женщин. Можно ли ожидать от Терезы Мэй проведения более благоприятной для женщин политики?

Я не ожидаю, что Тереза Мэй выступит в защиту некой определенной политики просто потому, что она женщина. Я не приписываю ей больше ответственности за партийную программу консерваторов, чем какому-либо мужчине – лидеру партии.

Фактом является то, что Консервативная партия во все времена представляла интересы самых богатых людей в обществе. Это соответствует ее истории и ее традициям.

Сегодня они утверждают о себе нечто иное. Но если проанализировать влияние их политики, ориентированной на рынок, то становится очевидным, что эта политика привела к концентрации благосостояния и власти в руках немногих. И в этом также имеется специфическая гендерная размерность. То есть это, скорее, проблема генеральной политической идеологии консерваторов.

Полагаете ли вы, что в справедливом обществе 50 процентов женщин были бы избраны в парламент?

Наша цель – создание общества, в котором каждый конкретный человек мог бы самостоятельно конфигурировать свою жизнь и по своему благоусмотрению распоряжаться своим временем. Но нам до этого еще далеко.

Мне как учительнице понятно, сколько же всякой глупости мы как общество по-прежнему передаем нашим детям – сказки и детские книжки, которые транспортируют гендерные стереотипы. Мы говорим нашим детям, что «мальчики поступают вот так», а «маленькие девочки поступают этак». В зависимости от их пола мы даем им определенные игрушки и ожидаем от детей определенного поведения. Все это оказывает на них сильнейшее влияние.

Потом, став взрослыми, мы верим, что принимаем свободные решения. Но, естественно, все наши решения диктуются нашим прошлым жизненным опытом.

Принципиально я полагаю, что задача политических партий и правительства состоит в том, чтобы на структурном уровне улучшить ситуацию для всех людей. Мы должны устранить препятствия, которые мешают людям участвовать в политике и жизни общества и которые ограничивают их свободный выбор.

Вопросы задавали Йоанна Итцек и <link ipg avtory avtor khannes-alpen _blank>Ханнес Альпен.