Читайте эту статью на немецком языке

Хроническое отсутствие чувства реальности в рядах элит – это характерная черта текущего исторического момента. Официальные заявление больше не служат руководством к действию, законы не выполняются, а правила игнорируются.

Этот отрыв от реальности в современном мире можно проследить на двух примерах. Первый – это прогноз  соотношения госдолга и ВВП США до 2048 года. Согласно прогнозу, к 2030 году долг вырастет до уровня, соответствующего военному времени (хотя речь идет о мирном времени). Эта тенденция главным образом объясняется стремлением США увеличивать расходы на оборону, социальную безопасность и национальную программу медицинского страхования «Медикэр» без повышения процентной доли налогов в структуре ВВП. В отличие от времен Второй мировой войны, отсутствует реалистичный план – или даже официальное намерение – по сокращению этой груды долгов. Впервые за всю историю промышленного капитализма экономический гигант наращивает долги в мирное время и не предлагает при этом никакого реалистичного пути их сокращения.

Согласно прогнозам, в ближайшие 30 лет ВВП США вырастет с $20 трлн до $65 трлн, в то время как национальный долг прыгнет с отметки $16 трлн до $97 трлн. В дальнейшем этот дефицит будет находиться на уровне 8 процентов в год – это настойчивые призывы видных экономистов к строгой экономии в масштабах, которые не по силам современной Америке. Имеются все основания предположить, что население США смирится с падением своего жизненного уровня, весь остальной мир продолжит скупать ценные бумаги США или американское государство включит печатный станок, чтобы избежать дефолта.

Теперь рассмотрим второй пример – один из графиков в отчете Межправительственной комиссии по изменению климата (МКИК), который демонстрирует, насколько радикально нам нужно снизить выбросы СO2 в течение будущих 20-35 лет, чтобы не допустить катастрофического и неконтролируемого коллапса.

Как утверждает МКИК, для этого «потребуются стремительные и масштабные преобразования в сфере энергетики, сельскохозяйственных угодий, инфраструктуры (транспортной и строительной отрасли), а также промышленных комплексов», что потребует «значительного расширения инвестиций в данные направления».

Готовы ли мы искоренить нынешнее политическое влияние углеводородных промышленных сфер?

Перед человечеством стоит один-единственный стратегический вопрос: готовы ли обремененные огромными долгами страны развитого мира найти ресурсы для осуществления этой трансформации. Ключевой сопутствующий вопрос: готовы ли мы ради достижения этой цели искоренить нынешнее политическое влияние углеводородных промышленных сфер и финансовой индустрии по уклонению от уплаты налогов. До тех пор, пока у нас нет ответа на эти вопросы, мы консервируем устоявшуюся культуру отрыва от реальности.

В связи с этим в США возникло новое мощное движение. Так, конгрессмен от Нью-Йорка Александрия Окасио-Кортес подготовила законопроект «Зеленый новый курс», в котором закреплены на ближайшие десять лет обязательства, требующие, по мнению критиков, дополнительных расходов в размере $6 трлн в год. Сторонники законопроекта не признают эту цифру. Они доказывают, что согласно так называемой современной монетарной теории, назначенную цену можно уплатить при любых обстоятельствах – за счет выпуска долговых обязательств или печатания денег, а потому конкретная цифра не имеет значения.

Хотя я и аплодирую их нахальству, но все же их позиция в определенном смысле основывается на тех же приемах, что и фискальная политика действующего президента Дональда Трампа: эти ничем не обеспеченные деньги позволяют государству бесконечно преодолевать традиционную долговую динамику. Иначе говоря, из нынешней внутренней динамики системы капиталистического рынка – где высокий уровень долга рано или поздно вызывает нестабильность и обесценивание валюты, а стоимость правительственных заемных средств выходит из-под контроля – можно вырваться за счет ничем не обеспеченных денег.

Единственный способ приблизить эту дискуссию к реальности заключается в постановке вопроса, который ни члены экономической элиты Давоса, ни прогрессивные демократы, ни даже большинство представителей движения в защиту окружающей среды не готовы брать в расчет: совместимы ли данные решения с капитализмом?

В своей книге «Посткапитализм: справочник по нашему будущему» (2015) я обосновывал, почему такие решения не совместимы с капитализмом. Самая большая проблема с приемлемым уровнем госдолга США (а заодно Японии и еврозоны) заключается не в том, может или не может конкретная финансовая система существовать за счет ничем не обеспеченных денег. Дело в том, что информационные технологии подняли восстание против окружающих их социальных и экономических структур.

Информационно-капиталистическая экономика создает слишком мало стоимости, чтобы оправдать размер нынешней груды долгов, непрекращающийся дефицит или традиционное фискальное планирование крупных государств. Информационные технологии стремительно сокращают производственные расходы на информацию, информационные товары и некоторые виды материальных товаров и услуг. Эти технологии бесплатно – за счет сетевых эффектов – производят огромное количество полезных вещей и обладают тенденцией к демократизации и удешевлению инновационного процесса.

Они подавляют привычный механизм адаптации, в результате чего инновационный процесс создает новые товары более высокой себестоимости (учитывая затраты на оплату труда) и рабочие места с более высокими зарплатами. Вдобавок ко всему автоматизация обладает реальным потенциалом уничтожить 47% рабочих мест или 45% разных видов деятельности.

Долгожданная четвертая промышленная революция все еще на старте. Она не может произойти в рамках перегруженной долгами и монополизированной глобальной рыночной экономики.

За последние 15 лет мы создали крайне дисфункциональную систему, нежизнеспособную сообразно всем традиционным критериям. Это система долгоиграющих единичных монополий, которая предусматривает значительные рентоориентированные и финансовые злоупотребления; создание низкоквалифицированных рабочих мест с низкими зарплатами, главная цель которых – удерживать людей в пределах системы кредитования и использования данных; а также огромную информационную и управленческую диспропорцию между корпорациями и потребителями.

Как следствие, долгожданная четвертая промышленная революция все еще на старте. Не имеет значения, сколько экономистов шумпетеровского толка предсказывают ее неотвратимое наступление, даже если государства взяли бы на себя более активную роль в координации промышленного сотрудничества, – эта революция не может произойти в рамках перегруженной долгами и монополизированной глобальной рыночной экономики.

Итак, параллельно с текущим переходом на безуглеродную экономику нам необходимы скорейшие системные преобразования, в рамках которых рыночный сектор сократится по отношению к государственному сектору, появится сектор внерыночного сотрудничества, деньги не будут больше выполнять функцию средства накопления и произойдет резкое сокращение часов, отрабатываемых в пределах нынешней зарплатной системы.

Если вы достаточно долго будете рассматривать приведенный выше прогноз госдолга США, где показано, насколько быстро человечество разрушило мир, используя его в качестве отводной трубы для разных процессов с большим содержанием углерода, станет очевидным, что для капитализма наступает критический момент. Мы слишком перегружены долгами, чтобы продолжать существовать в привычном режиме, и слишком зависимы от углерода. Те, кто накопил текущий долг, и те, кто заполучил право на сжигание углерода, стали на путь к банкротству. В противном случае произойдет климатический крах на всем земном шаре.

В среднесрочной перспективе нам необходима другая форма капитализма. Но она не будет ни стабильной, ни долговременной.

В среднесрочной перспективе нам необходима другая форма капитализма. Но она не будет ни стабильной, ни долговременной. Даже придется ее создавать посредством чего-то такого, что будет ощущаться как своеобразная революция. Она потребует ограничить использование углерода с одновременным масштабным перераспределением богатства и предоставлением возможности странам третьего мира стать на путь развития; потребует преодолеть серьезные структурные перекосы, созданные технологическими монополиями, охотниками за добычей, финансовыми спекулянтами, а также государствами и компаниями, которые занимаются накоплением данных.

Продвижение к посткапитализму не повлечет за собой мгновенную ликвидацию рыночных сил или переход на командно-плановые методы советской экономики. Основная цель заключается в организации контролируемого перехода, в рамках которого рыночные силы прекращают играть роль главного распределителя товаров и услуг в масштабах всей планеты и в рамках которого государство проводит политику сокращения, а также ликвидируются горы долговых обязательств.

Продвижение к посткапитализму не повлечет за собой мгновенную ликвидацию рыночных сил или переход на командно-плановые методы советской экономики

Информационные технологии будут способствовать преодолению дефицита в крупных секторах экономики. Климатические изменения требуют, чтобы мы упразднили определенные формы использования углерода. Сложившаяся долговая динамика современного мира в сочетании с проблемой старения ведут к пониманию того, что нам необходимо нечто более радикальное и жизнеспособное, нежели ничем не обеспеченные деньги и масса долгов, которые никогда не будут выплачены. 

Я предупреждал в «Посткапитализме», что если мы не откажемся от неолиберализма, то он вдребезги разнесет глобализацию. Газета Financial Times назвала это «ненужным визгом». Предупреждение было недостаточно визгливым – оно воплотилось в жизнь.

В условиях, когда Трамп выводит США из Парижского соглашения по климату, когда его бразильский коллега Жаир Болсонару готовится сжечь леса Амазонии, а мощные движения по всей Европе становятся на защиту образа жизни, основанного на использовании дизельных автомобилей, – только новая, большая, глобальная идея способна переломить сложившуюся ситуацию.

Для новых прогрессивных политических альянсов, которые необходимо создать, это значит разумно подойти к сражениям в грядущей культурной войне. Государство – так долго игнорируемое движениями по защите окружающей среды и социальной справедливости – является центральной опорой для действенного решения.

Двойное технократическое восприятие нашего времени – что нынешняя социальная система способна выйти на нулевой показатель выработки углерода и что ничем не обеспеченные деньги могут бесконечно компенсировать растущие долги – приводит к тому, что значительная часть политики все больше и больше отрывается от реальности. Нам необходимо становиться реалистами.

Данная статья является совместной публикацией Social Europe и IPG-Journal