Почти до сегодняшнего дня запрет ядерного оружия был молчаливым мятежом. Никогда прежде в истории ООН безъядерные государства не отваживались сообща протестовать против произвола ядерных держав – не только при помощи риторики, но и с применением самого сильного средства из имеющихся в их распоряжении – международного публичного права. 7 июля 2017 года в Организации Объединенных Наций 122 государства приняли конвенцию о запрете атомного оружия. Мало кто слышал что-либо об этом историческом событии. Федеральное правительство тоже недооценило его политическую релевантность. А вот 6 октября Нобелевский комитет присудил Нобелевскую премию мира «Международной кампании за упразднение ядерного оружия» (International Campaign to Abolish Nuclear Weapons ICAN). Так он поддержал договор о запрете атомного оружия и по достоинству оценил активные усилия и целенаправленную деятельность лауреата, благодаря которым главными в дебатах по политике безопасности стали катастрофические гуманитарные последствия атомного вооружения при участии широкой коалиции гражданского общества, охватывающей все континенты.
Германия бойкотировала переговоры о запретительной конвенции. Впервые в своей истории Федеративная Республика отказалась участвовать в многосторонних переговорах по разоружению. Именно в 2017 году, когда от атомного оружия исходит такая большая и конкретная опасность, которой уже давно не наблюдалось, в год выборов в бундестаг, на которых региональные партии выставляли себя гарантами разоружения и разрядки. Теперь Германия стоит в стороне от дальнейшего развития международного публичного права по действительно самому значительному с точки зрения глобальной перспективы вопросу политики безопасности.
В самой Германии размещено около двух дюжин единиц атомного оружия, которые, несмотря на актуальную ядерную напряженность между США и Северной Кореей, а также между НАТО и Россией, модернизируются на миллиарды
Своим решением федеральное правительство не только сломало традиции нашей страны в области политики разоружений. Оно выбросило за борт исторические принципы немецкой внешней политики и упустило ее возможности влияния на будущую ядерную политику – в пользу фронтальной стойки игрока вместе с представленными в Совете безопасности атомными державами, и прежде всего – с США.
Из-за этого позиционирования себя как сторонницы жесткой линии в политике Федеративная Республика сама себе навредила геополитически. В собственных интересах Федерального правительства стоило бы вступиться за трансформацию политики глобального управления в пользу мультилатерализма, усиления международного публичного права и невоенных решений проблем, вместо того чтобы кое-как склеивать замазкой старые развалившиеся блоки. Китай, Пакистан и Индия вели себя в этом процессе нейтрально и при голосовании воздержались. Такие региональные державы, как Бразилия, Южная Африка и Индонезия, относятся к наибольшим сторонникам запрета ядерных вооружений и денуклеаризации политики глобального управления.
Если глобальные перераспределения власти и закат старых мировых держав – как уже давно наблюдается – будут продолжаться или далее ускоряться из-за Трампа в качестве катализатора, то Германия без необходимости ощутимо сократила свое собственное дипломатическое пространство влияния в ядерной политике и проиграла драгоценную возможность участвовать в совместном формировании преобразований. При этом политический процесс по запрету ядерных вооружений как раз сейчас нуждается в стратегической эластичности германской внешней политики.
В самой Германии размещено около двух дюжин единиц атомного оружия, на модернизацию которого, несмотря на актуальную ядерную напряженность между США и Северной Кореей, а также между НАТО и Россией, тратятся миллиарды. Таким образом, Германия находится в эпицентре современной спирали ядерной эскалации. Так же и в конфликте между Ким Чен Ыном и Дональдом Трампом правительство ведет себя пристрастно по отношению к одной из сторон и упрекает только северо-корейскую сторону в нарушении международного публичного права, хотя Дональд Трамп на Генеральной Ассамблее ООН угрожал Северной Корее ядерным уничтожением.
Мир, свободный от ядерного оружия, наступит. Вопрос лишь в том, с атомным взрывом или без него
Несогласованность германской политики по ядерным вооружениям угрожает разрушением надежности и правдивости Германии в сфере политики разоружений. В то время как Федеративная Республика давно поддерживает запрет биологического и химического оружия, она подкладывает мину под запрет ядерного оружия. Самооценка Германии как двигателя разоружений, контроля за вооружениями и политики разрядки становится карикатурой на немецкую дипломатию из-за судорожного хватания за доктрину ядерного устрашения.
При этом выдвигаются пояснительные аргументы, шитые белыми нитками. Ссылка на неявку ядерных государств и предполагаемую в результате неэффективность конвенции скрывает ту деталь, что участие Германии, хоть и слабое, но воздействовало бы на прогресс политики разоружения. Если бы к ней примкнули Бельгия, Нидерланды и Италия, то совокупный тактический арсенал ядерного оружия, совершенно непригодный для атак на Россию, исчез бы с земли Евросоюза. Европа освободилась бы от ядерного балласта, который служит только для задействования на собственной территории. Это ли не должно быть соизмеримым выигрышем безопасности?
В довершение ко всему после того как большинство симпатизирующих России государств повернулось спиной к Кремлю в ядерном вопросе и согласилось с запретительной конвенцией, само по себе присоединение к ней Германии привело бы также к разрушению блока США по пункту ядерного оружия. Эра признания доктрины ядерного устрашения в цивилизованном мире государств быстрее склонилась бы к своему закату. Атомная бомба все еще является символом власти и престижа. Конвенция о запрете ядерных вооружений нивелирует этот символ и отнимает у ядерных государств привилегию на их признание.
Само собой разумеется, что с принятием конвенции ядерное оружие не исчезнет сегодня-завтра. Это длительный процесс. Однако его надо начинать. Право народов работает медленно и тихо, но непрерывно. Это проявилось также на примере запрета противопехотных фугасных мин и кассетных бомб, против которого тоже ощетинились крупные государства-владельцы. Если всегда лишь указывать пальцем на других, то ничего не сдвинется с места. Именно ничего, если ориентироваться на тех, кто является источником проблем.
Будучи страной, в которой было открыто деление атомного ядра и на территории которой был отдан приказ сбросить атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки, Германия находится в сфере особой исторической ответственности. Эта ответственность становится еще конкретнее в связи с тем обстоятельством, что расщепление атомного ядра угрожает уничтожить как раз такую страну, которая расщеплена точно так же, как Германия во времена холодной войны.
Федеральное правительство поздравило ICAN с Нобелевской премией и заявило, что разделяет наше понимание главной цели – достичь безъядерного мира. При этом о путях достижения этой цели у нас разные мнения. То есть мы придерживаемся не иного, а реалистичного мнения. Мир, свободный от ядерного оружия, наступит. Вопрос лишь в том, с атомным взрывом или без него. Решающим для выбора пути будет то, удастся ли своевременно подвигнуть ядерные державы на разоружение и реализует ли себя коалиция по деэскалации. Конвенция уже есть. Ядерные «гибридные» государства, союзники Америки, играют сейчас ключевую роль. Германия хочет взять на себя глобальную ответственность. Тогда выбор за Германией.
