Маневр для отвлечения внимания начался блестяще. 30 мая президент Венесуэлы Николас Мадуро праздновал свое возвращение на международную арену на Южноамериканском саммите в Бразилиа. В СМИ разгорелась жаркая дискуссия о том, уместно ли было для левого президента Бразилии Луиса Инасиу «Лулы» да Силвы приветствовать с хлебом и солью авторитарного социалиста Мадуро, при этом пренебрежительно называя нарушения прав человека в соседней стране «нарративом». Пока саммит терялся в идеологических баталиях и пышных словах, настоящая битва происходила на расстоянии всего в 300 метров – в Конгрессе. Там 513 бразильских депутатов как раз совещались по поводу нескольких ключевых законов, которые будут определять курс левого правительства, только в январе приступившего к исполнению своих обязанностей.

Два законопроекта были особенно противоречивыми. Один – о так называемом Marco Temporal, ограничивающем территориальные претензии коренных жителей. Согласно этому законопроекту право на заповедную территорию имеют только те коренные народы, которые фактически жили на соответствующей земле по состоянию на 1988 год. В том году была принята бразильская Конституция, которая впервые дала им законное право собственности на землю. Однако многие коренные народы, например гуарани, в то время давно уже были загнаны в резервации.

Кроме того, законопроект ослабляет требования к защите земель коренных народов, открывая путь для добычи полезных ископаемых, строительства плотин или сельского хозяйства. За Marco Temporal голосовали 238 членов Конгресса, прежде всего из правых и центристских партий, связанных с аграрной и горной промышленностью; 155 были против. Заповедные территории коренных народов, вероятно, содержат богатые залежи минералов и редкоземельных элементов, важных для энергетического перехода. Для защитников природы эти земли представляют собой последний бастион на пути капиталистической машины разрушения, которая ускоряет изменения климата и вымирание видов.

Всего днем позже в парламенте обсуждали новую структуру правительства. В частности, министр защиты окружающей среды Марина Силва вышла из борьбы за власть сильно пострадавшей. Причина того, что структура правительства вообще была темой дискуссии для Конгресса, заключается в том, что правый предшественник Лулы, Жаир Болсонару, вместе со своим парламентским большинством перекроил министерства и установил их количество – 23. Такие темы, как защита окружающей среды, права женщин и равенство, при его правлении были отвергнуты.

Заповедные территории коренных народов, вероятно, содержат богатые залежи минералов и редкоземельных элементов, важных для энергетического перехода

Лула изменил все. С января он руководит страной вместе с «временным кабинетом» из 37 министров. Парламент его одобрил, но с многочисленными изменениями. Марину Силву лишили ключевых полномочий, таких как ответственность за водоснабжение, водоотвод и утилизацию отходов, за определение заповедных территорий коренных народов и за земельный кадастр. Последний является важным инструментом земельной мафии, поскольку позволяет кому угодно временно объявить землю, не находящуюся в использовании, своей собственностью. В то же время реестр, насчитывающий около семи миллионов участков, является важным инструментом борьбы с экологическими преступлениями и незаконным захватом земель.

За реструктуризацию правительства проголосовали 337 депутатов. Это произошло потому, что после некоторого сопротивления рабочая партия Лулы наконец (спустя почти пять месяцев после начала работы правительства) согласилась прекратить дебаты о Кабинете министров. Министр институциональных отношений Лулы, Александр Падилья, одобрил это решение. По его словам, оно сохраняет «первоначальный дух реструктуризации». В обмен на согласие Лула пообещал парламентариям быстрое предоставление ресурсов для проектов в избирательных округах и назначение нового состава правительственного аппарата ускоренными темпами. Такой вид непотизма является традиционным для Бразилии.

Активисты говорят о еще более ужасной катастрофе, чем при Болсонару. «Болсонару разрушал защиту окружающей среды с помощью декретов, их отменить легче, – сказала Суэли Араужу, эксперт Климатической сети, экологическому порталу Mongabay. – Теперь же демонтаж природозащитного законодательства происходит в Конгрессе».

Этот случай показывает, насколько ограничены возможности Лулы в формировании политики, ведь ни Конгресс, ни большинство населения не считает защиту окружающей среды приоритетом – в отличие от Европы. Поэтому министр защиты окружающей среды Силва предупредила, что это нанесет ущерб международному авторитету страны. «Агропромышленность стреляет себе в ногу», – сказала она, намекая на до сих пор не ратифицированное соглашение о свободной торговле между ЕС и Южноамериканским общим рынком (МЕРКОСУР). Тем не менее агропромышленность, которая так или иначе продает большую часть своей продукции в Китай, обрадовалась. Некоторые депутаты внесли Марину Силву в свой черный список и хотели заменить на более покладистого министра из своих рядов, написал в твиттере политолог Оливер Стюнкель из Фонда Жетулиу Варгаса.

Лула пытался оставаться невозмутимым

Лула пытался оставаться невозмутимым. Решение о реструктуризации Кабинета министров принято, но у него еще есть два козыря против Marco Temporal: он может наложить на него вето или надеяться, что Верховный суд наконец вынесет судьбоносное решение, которого ждали годами, и тем самым положит конец дебатам. Конгресс надеялся поспешным голосованием сдержать суд от вынесения вердикта.

Если вердикт будет в пользу коренных народов, Лула, вероятно, еще сможет спасти свой запятнанный международный имидж. Но с точки зрения реальной политики ему будет трудно изменить курс в политике в отношении окружающей среды, коренных народов и Амазонки. Тормозной маневр Конгресса был четким предупредительным сигналом. Он состоялся в момент, когда первые контрольные меры нового правительства начали приносить свои плоды: после трех месяцев рекордной вырубки лесов она значительно сократилась в апреле и мае 2023 года, согласно спутниковым снимкам.

Защита амазонских тропических лесов стала тем рычагом, с помощью которого Лула быстро вернул Бразилии уважение международного сообщества. Впрочем, для бывшего главы профсоюза по автомобильной промышленности защита окружающей среды никогда не была приоритетом. Особенно тогда, когда мешала реализации крупных проектов. При своей предыдущей каденции он запустил противоречивые и омраченные коррупцией инициативы по строительству, например Transposicao – отвод реки Сан-Франциско на северо-востоке по требованию деятелей агроиндустрии. Или дамба Белу-Монте на Амазонке, проект мечты для строительных предприятий.

Лула также был очень раздражен, когда агентство по охране окружающей среды Ibama отказало государственной нефтяной компании Petrobras в выдаче лицензии на бурение на участке в устье Амазонки. В Ibama раскритиковали «тревожные несоответствия» и «серьезные риски» на территории, которая содержит 80 процентов мангровых зарослей Бразилии, а также малоисследованную рифовую систему Амазонки, где живет много видов, которым грозит исчезновение. Шансы найти там нефть неплохие, ведь неподалеку, в глубине моря вблизи Суринама и Гайаны, международные нефтяные концерны нашли крупные месторождения.

Лула – пример того, насколько глубоко латиноамериканские левые находятся в ловушке экстрактивного капитализма

Защитники окружающей среды радовались отказу, однако вскоре со стороны правительства подул встречный ветер. Александр Силвейра, министр угольной промышленности и энергетики, назвал его «абсурдным» и призвал Petrobras оставить буровые установки в районе. Лидер правительственной фракции в Сенате, Рандольфе Родригес, который происходит из пострадавшего штата Амапа, в знак протеста вышел из партии министра Силвы «Сеть устойчивого развития». В интервью Родригес, который, поговаривают, имеет амбиции на губернаторские выборы 2026 года, сказал, что ни с властями Амапы, ни с гражданами его штата не были проведены консультации.

Лула также присоединился к критике, заявив, что ему трудно представить себе, как поиск нефти может вредить окружающей среде, и призвал к пересмотру ситуации. В то же время он запустил программу субсидирования обычных автомобилей, ориентированную прежде всего на низшие слои среднего класса. Он находится под давлением обязанности служить своему электорату и убежден, что Petrobras, как уже было при его первой и второй каденциях, может стать финансовой опорой подобной государственной политики перераспределения и стимулирования.

Лула – пример того, насколько глубоко латиноамериканские левые находятся в ловушке экстрактивного капитализма: Мадуро, например, высасывает прибыли из экспорта нефти и золота, не сумев ни индустриализировать Венесуэлу, ни даже развить местное сельское хозяйство. В Боливии левое «Движение к социализму» базирует свою модель власти и экономики на клиентском перераспределении прибылей горной и газовой промышленности, а также налогов на экспорт сои. То же самое в Аргентине. Даже в Никарагуа правитель Даниэль Ортега отстаивает добычу полезных ископаемых и захват земель иностранными инвесторами – часто с неоднозначной биографией.

Экстрактивизм присущ Латинской Америке еще со времен испанского завоевания. После обретения независимости он обогатил местные элиты. И хотя сегодня существует немало исследований о недостатках ресурсного проклятия – от коррупции на разрушении окружающей среды, рабства, неравенства до препятствования развитию – элиты из-за жадности и из соображений удобства не желают отказываться от него. Мечтать об Эльдорадо, о легендарном сокровище, которое само падает в руки счастливцам, до сих пор не перестали. Левые правительства, пришедшие к власти на розовой волне на рубеже тысячелетий, несли как знамя риторику о революционном изменении системы. Но де-факто они всего-навсего добавили к модели перераспределительный аспект. И даже он был достаточно мягким: высокие цены на сырье наполняли частные и государственную казну в равной степени. Так что можно было раздавать деньги бедным без потерь для элиты – например, через повышение налогов.

Маловероятно, что такой шпагат получится повторить на этот раз. Мировая экономика в состоянии кризиса. Изменение климата, войны и геополитические потрясения вызвали ожесточенную борьбу за распределение ресурсов. Организованная преступность подрывает государства и способствует разрушению окружающей среды – например, через отмывание денег вокруг добычи золота в Амазонской низменности. Если левым не удастся противопоставить разрушительному, индивидуалистическому экстрактивизму привлекательный альтернативный нарратив, они потерпят поражение – и в Латинской Америке, и везде. Потому что тогда средний класс, который окажется под угрозой обнищания, или уже пострадавший от бедности низший класс предпочтет цепляться за старое, вполне в соответствии с девизом «спасайся кто может». Тогда возвращение Болсонару в Бразилии или других пророков гибели не станет неожиданностью.