После публикации 5 мая твита президента Трампа о срыве торгового соглашения с Китаем по всему Пекину пронеслось громкое и ясное эхо. И оно имело исторические нотки. 100 лет назад, в 1919 году, в Китае развернулось «Движение 4 мая», которое стало прямым ответом на действия президента Вудро Вильсона в конце Первой мировой войны. Вильсон пообещал Китаю, американскому союзнику, что германские колонии в Шаньдуне будут возвращены в состав китайского государства, но вместо этого передал их Японии. В Китае вспыхнули антиамериканские националистические настроения. Это привело, в частности, к созданию Коммунистической партии Китая, которая правит страной последние 70 лет.

Дональд Трамп позволил Си Цзиньпиню разыграть необычайно действенную националистическую карту – причем именно в тот момент, когда на самого американского президента оказывается давление в родных стенах по причине экономического спада. Китайские СМИ бравируют экономической устойчивостью своей страны и фонтанируют патриотическими призывами – апеллируя в том числе и к духу Корейской войны, когда Китай, если следовать официальной версии, был способен смело смотреть в глаза превосходящим военным силам США.

И на всякий случай, если народ вдруг не сообразил, что к чему, господин Си посетил Цзянси, откуда начался Великий поход в 1934 году, в котором китайская Коммунистическая партия пережила множество лишений и невзгод, но в конечном итоге одержала победу.

Я чуть ли не собственными ушами слышу стенания администрации Трампа. С какого перепугу они должны принимать во внимание дела далекого китайского прошлого?

Красные флажки для Китая

Ответ на этот вопрос зависит от приоритетов господина Трампа. Если он желает предстать перед американскими избирателями в образе бескомпромиссного борца, то он, пожалуй, на правильном пути. Но если он хочет добиться существенных изменений в позиции Китая на переговорах по новому двустороннему торговому соглашению, подразумевающему различные изменения в торговой политике Китая по вопросам принудительной передачи технологий, хищения интеллектуальной собственности, промышленных субсидий, валютных манипуляций и множества других нетарифных барьеров, – вот тут у меня уже возникают некоторые сомнения.

Через несколько дней после появления твита американского президента Китай обнародовал три «красных флажка», то есть три неприемлемые для Китая позиции, которые Соединенные Штаты отстаивают в ходе торговых переговоров: во-первых, это намерение США зафиксировать тарифы на весь срок действия предложенного варианта торгового соглашения. Во-вторых, США сохраняют за собой возможность введения штрафных тарифов, если они посчитают, что Китай нарушил данное соглашение, а Китай при этом будет лишен права на зеркальный ответ. В-третьих, это постоянное накручивание ожиданий по поводу условий закупки Пекином американских товаров в рамках предлагаемого варианта нового двустороннего соглашения о закупках.

Не исключено, что, с точки зрения Китая, лучше прямо сейчас положить конец невыгодной для себя сделке и начать подготовку к очередной холодной войне

Информация об этих «красных флажках» появилась впервые. До этого команда китайских переговорщиков следовала чрезвычайно гибким установкам, полученным от руководства своей страны. Но такого больше не будет. Теперь, когда эти три флажка озвучены публично, не осталось ни малейшего шанса, что китайские лидеры пойдут на уступки в этих вопросах. Отношения натянулись еще больше после сливов в американские СМИ значительных фрагментов обсуждаемого договора – это фактически делает невозможным возврат к нынешнему тексту как основе переговорного процесса. На фоне недавних выпадов против китайской телекоммуникационной компании Huawei, которые, по всей видимости, стали новым витком давления на Пекин, совсем уж призрачной становится вероятность переговоров по новой, более проамериканской редакции данного соглашения.

Все с точностью до наоборот: за последние несколько недель, проведенных в Пекине, я стал свидетелем движения этой страны в совершенно другом направлении.

Остаются ли еще возможности для новой сделки?

Тем временем экономические эксперты, подсчитав последствия полномасштабной торговой войны, прогнозируют падение роста ВВП Китая приблизительно на 1,2 процентных пункта. Эта цифра фигурирует теперь в китайских СМИ как вполне посильная для страны, если учесть потенциал Китая по задействованию фискальных и монетарных стимулов для поддержания внутреннего спроса и обеспечения экономического роста свыше 6 процентов.

Даже если возможности для заключения новой торговой сделки с США еще не исчерпаны, некоторые представители китайского руководства начинают задаваться вопросом, а зачем все это нужно? Они утверждают, что в технологической, инвестиционной, внешнеполитической сферах, а также в сферах национальной безопасности и прав человека администрация Трампа явно стала на более антагонистические позиции по отношению к Китаю. Так зачем же тогда Пекину продолжать растрачивать свой политический капитал на новую торговую сделку? Не исключено, что, с точки зрения Китая, лучше прямо сейчас положить конец невыгодной для себя сделке и начать подготовку к очередной холодной войне.

Если администрация Трампа добивается именно этого, то ее стратегия оправдалась на все 100 процентов. Если же дела обстоят иным образом, и американский президент действительно стремится к заключению новой торговой сделки путем разумного поэтапного снижения торгового дефицита между странами и за счет ряда существенных изменений экономического поведения Китая, то в таком случае американская стратегия ведения переговоров требует серьезного пересмотра.

Официальная позиция Китая, разумеется, сводится к тому, что переговоры можно продолжить. Нельзя исключать, что даже в рамках недавно обнародованных «красных флажков» сохраняются перспективы для новой сделки. Китай, возможно, даст согласие на закупку большего количества американских товаров при параллельных уступках США в вопросах фиксации тарифов и введения односторонних тарифов на более поздних этапах. Но в любом случае доведение сделки до логичного конца представляется теперь несоизмеримо более сложной задачей.

Принципиально важное значение имеет то, что национализм – это не просто один из определяющих факторов в Америке Трампа. Отныне национализм – это также один из доминирующих факторов в Китае Си Цзиньпиня, усиленный через призму китайской истории. В большинстве торговых операций с Америкой за последние 100 лет Китай оценивал свои позиции как слабые. Теперь же, с точки зрения Пекина, о слабости позиций Китая говорить не приходится.

Перевод с английского Андрея Уманца

© The New York Times