Президент США Дональд Трамп переименовал американское Министерство обороны в «Министерство войны», и это в разгар кампании по выдвижению своей кандидатуры на Нобелевскую премию мира. «Президент мира», как его называет Белый дом, подписал очередной указ, на этот раз об официальном создании Министерства войны.
Эта новость вызывает две противоречивые ассоциации. Джордж Оруэлл в антиутопическом романе «1984», опубликованном в 1949 году, описывает четыре министерства, каждое из которых делает противоположное тому, что обещает его название: Министерство мира ведет войну, Министерство правды распространяет ложь, в Министерстве любви пытают, а Министерство изобилия занимается нормированием дефицитных товаров. А теперь Трамп переименовывает Пентагон в «Министерство войны» – такой себе Оруэлл наизнанку? Но вопрос в том, действительно ли Трамп этим термином искажает факты.
Это и наводит на вторую мысль. Может показаться, что наконец-то честно сказано. Ведь Вооруженные силы США уже давно не просто защищают свою страну, а принимают активное участие в военных операциях по всему миру (пример – недавняя атака на иранские атомные объекты). С 2000 года армия США осуществила не менее десятка операций: в Афганистане и Сомали, в Ираке и Иране, в Ливии и Сирии, в Йемене и Гаити. «Предупреждение для всех», – заявил президент, когда на прошлой неделе американские военные обстреляли венесуэльский корабль в Карибском море, который якобы перевозил наркотики.
Американские военные проводят операции не только за рубежом, но и все чаще внутри США. Президент очерняет своих внутриполитических оппонентов и заявляет, что Чикаго вскоре «узнает, почему именно Министерство ВОЙНЫ». Чиновники в масках и с оружием похищают иммигрантов с улиц и фабрик. Оппозицию считают врагом.
Не практикует ли Трамп сейчас именно то, что описал Оруэлл еще три четверти века назад?
Впрочем, возможно, и неудивительно, что в Вашингтоне сейчас происходит именно это. Оруэлл пишет, что названия его четырех министерств не являются ни случайностью, ни обычным лицемерием, а являются проявлением двоемыслия (doublethink) – способности одновременно принимать два противоречащих друг другу убеждения и считать истинными оба. Именно это, похоже, постоянно практикует администрация Трампа. Новости, которые не вписываются в общую картину, без лишних слов отвергают как «фейковые». Если президенту не нравятся официальные данные о рынке труда, увольняют госпожу главного статистика, ответственную за это. Еще при первом президентстве Трампа Washington Post насчитала более 22 тыс. сомнительных или ложных утверждений.
Не практикует ли Трамп сейчас именно то, что описал Оруэлл еще три четверти века назад: «Знать и не знать, верить в тщательно сконструированную ложь, одновременно высказывать взаимоисключающие мысли и все же верить в обе»? Практиковать двоемыслие – значит забывать неудобные факты, резко менять курс и всегда держать наготове образ врага. Все это Оруэлл описывает уже в эссе 1930-х годов, а в «1984» собирает в одно – в идеальную манипуляцию ради сохранения власти. В ответ на двоемыслие Трампа большинство просто пожимает плечами. Многие отворачиваются, некоторые (как в США, так и на международном уровне) надеются задобрить его лестью. Трампу удалось инфантилизировать и внутреннюю, и внешнюю политику.
Президент, который, по его собственным словам, уже помог завершить семь войн, может одновременно позиционировать себя как миротворец и переименовывать Министерство обороны в Department of WAR. В 1949 году президент Гарри Трумэн подписал закон, который превратил Министерство войны в Министерство обороны. Этим переименованием правительство США хотело показать свое желание не вести войны, а защищать страну, несмотря на напряженную ситуацию в мире в начале холодной войны. Реальность была иной: Корейская война, Вьетнамская война, Афганская война – и это только самые кровавые. Для предшественников Трампа также было важно сохранить власть и обеспечить Америке мировую гегемонию. Но они хотя бы смогли удержать холодную войну в холодном состоянии, не дать ей перерасти в горячую.
Для предшественников Трампа также было важно сохранить власть и обеспечить Америке мировую гегемонию
А сейчас зачем переименовывать? Трамп, подписывая указ, лаконично сказал, что «Министерство войны – гораздо более уместное название, особенно с учетом нынешней ситуации в мире». Министр обороны Пит Хегсет, который теперь имеет титул Secretary of War, объяснил: «Мы победили в Первой мировой войне и победили во Второй мировой войне не с Министерством обороны, а с Министерством войны». И процитировал президента: «Мы не только защищаемся, мы наступаем». Итак, речь идет не о замене табличек на дверях, а о чем-то большем, чем просто изменение названия. Хегсет еще до своего назначения заявлял, что вернет вооруженным силам «летальность» и «воинскую этику».
Изменение названия не только вызывает непонимание у друзей и союзников, но и подпитывает российско-китайский нарратив. Обе эти страны еще задолго до вступления Трампа в должность настаивали, что образ миролюбивых США, отстаивающих международное право, разбивается об их внешнюю и оборонную политику. Визитной карточкой американской политики, основанной на ценностях, помощи в развитии, свободе прессы и правах человека, десятилетиями была мягкая сила (soft power), но теперь она утратила свое значение. Вместо этого правительство Трампа делает ставку на hard power: военную мощь в сочетании с шантажом как метод жесткого внедрения политики America First – с помощью то ли штрафных пошлин, то ли угроз аннексировать Гренландию или Канаду, то ли претензий на контроль над Панамским проливом.
Ребрендинг в Министерство войны свидетельствует о последовательной, хотя и регрессивной политике. Она связана с доктриной Монро и долгой историей американских интервенций во всем мире. Но как это согласуется с предвыборным обещанием Трампа его ядерному электорату, движению MAGA, что США не будут вмешиваться в чужие кризисы и войны? Двоемыслие!
