Апокалипсис. Именно так немецкий министр иностранных дел Йоганн Вадефуль назвал ситуацию в Судане на конференции по безопасности Manama Dialogue в Бахрейне. Его иорданский коллега Айман Сафади признал, что шокирован «гуманитарным кризисом нечеловеческих масштабов» и что Судан не получил «надлежащего внимания» вовремя. Через несколько дней 20 правительственных чиновников опубликовали совместное заявление (его поддержали еще девять стран), в котором осудили зверства, совершенные RSF (Rapid Security Forces) и их союзниками-ополченцами после штурма Эль-Фашера, столицы провинции Северный Дарфур. Было сказано, что «такие действия, при наличии доказательств их совершения, согласно международному праву, являются военными преступлениями и преступлениями против человечности». 30 октября Совет Безопасности ООН осудил нападение и его ужасные последствия для мирного населения, и уже через несколько дней Международный уголовный суд (МУС) в Гааге начал расследование.
Мир слишком долго не замечал Судан и наконец признал это, но поздно. Обозреватели месяцами предупреждали, что, если Эль-Фашер после полуторагодичной осады падет, там будут совершаться ужасные преступления. По сути, это было предупреждение о геноциде. Получается, что о войне в Судане не столько забыли, сколько игнорировали ее, говорит эксперт по Судану Марина Питер.
Изредка, когда в Судан пускали журналистов, появлялись новости и оттуда, но они не вызывали возмущения, достаточного для ощутимого политического ответа
Еще в начале войны, которая длится уже два с половиной года, RSF провели этнические чистки в Эль-Генине, столице провинции Западный Дарфур. Эти действия уже имели признаки геноцида. Жертвами становились прежде всего представители народа массалит, неарабской этнической группы, и, по оценкам, погибло до 15 тысяч человек. Теперь в Эль-Фашере преследуют другую неарабскую группу, загава.
RSF возникла в 2013 году как потомок группировки «Джанджавид», ответственной за геноцид в Дарфуре в начале 2000-х годов. МУС понадобилось два десятилетия, чтобы осудить за военные преступления первого командира «Джанджавид» Али Абд-аль-Рахмана. Приговор был оглашен 6 октября 2025 года – всего за три недели до недавних массовых убийств. Многолетний диктатор Судана Омар аль-Башир, который систематически использовал «Джанджавид» для достижения своих целей, получил обвинение от МУС в 2009 году, став первым действующим (тогда) главой государства, которому его выдвинули, а через год его обвинили и в геноциде.
В 2000-х годах геноцид в Дарфуре привлек значительное внимание СМИ, которое усилил активизм некоторых знаменитостей, в частности Джорджа Клуни и Мии Фэрроу. Тогда благодаря визитам известных личностей Дарфуру сочувствовал весь мир. Сейчас, кажется, об этом все забыли, и такая реакция вряд ли возможна.
Проблема Судана заключается в том, что очередная война там вспыхнула 15 апреля 2023 года, когда уже год продолжалась война России против Украины. К тому же через несколько месяцев ХАМАС совершил массовые убийства в Израиле, а последовавшая за ними война в Газе монополизировала внимание СМИ, политиков и обычных людей во всем мире. Изредка, когда в Судан пускали журналистов, появлялись новости и оттуда, но они не вызывали возмущения, достаточного для ощутимого политического ответа.
Есть ли надежда на прекращение огня?
Как ни странно, этот узел может разрубить самопровозглашенный миротворец и претендент на Нобелевскую премию Дональд Трамп, который поставил себе целью, среди прочего, прекратить войну в Судане. США создали Quad вместе с Египтом, Саудовской Аравией и Объединенными Арабскими Эмиратами – основными сторонниками воюющих сторон в Судане. Египет и Саудовская Аравия (а также Турция, Катар, частично Россия и даже Иран) поддерживают фактическое правительство генерала Абдель Фаттаха аль-Бурхана и Суданские вооруженные силы (SAF), которыми тот командует, а Эмираты поддерживают RSF.
В заявлении, обнародованном в Вашингтоне 12 сентября, Quad изложил общее мнение о пяти ключевых условиях: сохранение территориальной целостности Судана, приоритет дипломатических решений над военными, обеспечение полного гуманитарного доступа и защиты мирного населения, прекращение поставок оружия и (пожалуй, самое важное) обеспечение инклюзивного и прозрачного политического перехода. Это должно произойти после трехмесячного перемирия и позволит создать гражданское правительство. Однако сомнительно, что три арабских государства, ни одно из которых не придерживается принципа инклюзивности во внутренней политике, смогут в этот переходный период держать стороны войны в Судане на расстоянии друг от друга. Также есть основания опасаться, что Трамп не сможет обеспечить устойчивый мир после достижения перемирия.
Без глубокого понимания процессов внутри Судана дипломаты рискуют и дальше ходить по тому же кругу, который стремятся разорвать. Не зная истории страны, невозможно понять причины недавней катастрофы. С момента обретения независимости в 1956 году Судан как будто находится в зачарованном круге. Короткие и нестабильные периоды демократии регулярно прерываются вооруженными переворотами, в результате которых власть возвращается к тем же элитам, которые никак не могут построить государство с крепкими институтами. Судан изначально структурно несбалансирован: с мощным политическим центром, маргинализованными перифериями и армией, которая считает себя скорее охранником государства, чем подчиненной гражданской власти.
Стабильной демократии в Судане еще не было. Все попытки мирного перехода к ней жестоко подавлялись. Это привело к почти непрерывной череде гражданских войн, которые истощили ресурсы страны и разорвали на куски общество. Первая война вспыхнула менее чем через десять лет после обретения независимости и длилась полвека, а ее кульминацией стало отделение Южного Судана в 2011 году. Последующие конфликты вытекали из того же непреодолимого кризиса: из несправедливого распределения власти и богатства, а также неудачи в создании инклюзивной концепции гражданства.
Судан нуждается в комплексном решении. Кратковременное перемирие между двумя военачальниками таковым не является.
Постепенно распались государственные институты. В Судане началась эпоха множественных армий, когда практически каждый политический игрок имеет собственные вооруженные силы. Монополия государства на легитимное применение силы, то есть основа государства как такового, фактически перестала существовать. Оружие стало инструментом не обороны, а политической власти. «Эту проблему невозможно решить вооруженным путем. Ни одна из сторон не одержит полной победы», – предупредил экс-премьер-министр Судана Абдалла Хамдок в интервью в июне 2025 года.
Многие общественные организации (которые даже сейчас, после двух с половиной лет войны, являются основой суданского общества) считают недавний конфликт продолжением переворота 25 октября 2021 года. Тогда армия и RSF вместе разрушили хрупкую суданскую демократию, развалив конституционное переходное правительство, сформированное в результате революции 2019 года.
Судан нуждается в комплексном решении. Кратковременное перемирие между двумя военачальниками таковым не является. Необходимо общенациональное восстановление: объединенная армия под полным контролем гражданских лиц, настоящая переходная юстиция и инклюзивный демократический процесс. Это необходимость для самого Судана и испытание для международного сообщества.
Германии и Европе в целом следует немедленно начать более активно поддерживать Quad, единственную еще жизнеспособную дипломатическую платформу. Совет ЕС одобрил требования Quad 20 октября, за несколько дней до падения Эль-Фашера. Но слов недостаточно. Политика ЕС должна включать собственную дипломатическую инициативу с четкими приоритетами: усиление давления для обеспечения эмбарго на поставки оружия и, что наиболее важно, увеличение объемов гуманитарной помощи страдающему населению страны.
